Последние отзывы

  129  

Он оглянулся, не понимая, почему водитель «мазды» до сих пор не набросился на него сзади. Откровенно говоря, он совсем забыл об этом мерзавце с его шлангом. Это была очень опасная забывчивость, но, посмотрев на дорогу, Муму понял, чем она вызвана: «мазда» исчезла без следа. Видимо, ее водитель служил лишь приманкой и предпочел унести ноги от греха подальше, как только понял, что дело оборачивается неожиданной стороной. Теперь Дорогин вспомнил, что за секунду до того, как Борис произнес историческую фразу, стоившую ему жизни, с шоссе как будто долетел шум автомобильного двигателя. Борис стоял лицом к дороге, так что его слова скорее всего были адресованы не Муму, а водителю.

– Тварь, – повторил Дорогин и, тяжело пробираясь через кустарник, пошел к своей машине.

Он выбрался на асфальт, зажимая ладонью широкую рану в правом боку, захлопнул багажник, оставив на нем кровавый отпечаток ладони, сел за руль и, мучительно изогнувшись, ухитрился вставить ключ в замок зажигания. Ему удалось завести машину, хотя перед глазами все гуще плавали черные пятна. Чтобы включить передачу, нужно было отнять правую руку от ставшего холодным и скользким бока. Он сделал это стиснув зубы, и тут темнота, словно только того и дожидалась, набросилась на него со всех сторон и целиком затопила мозг.

* * *

Тамара вышла из палаты, держась очень прямо. С того момента, как Дорогин пришел в себя и увидел ее у своей постели, она не произнесла ни слова – во всяком случае, ни одного слова, обращенного к нему лично. Проводив Тамару взглядом, Сергей вздохнул: похоже, они поменялись ролями, и теперь глухонемую изображала она. Да, дела, подумал он с неловкостью. А что я сделал-то?

Он сел в постели и пощупал бок. Бок был туго забинтован и тупо ныл под повязкой. Муму припомнил подробности недавнего сражения и поморщился: все вышло как-то очень второпях, неожиданно и бестолково. Хуже всего было то, что он так и не узнал, на кого работали и чего добивались те двое. Ниточка, которая была ему так нужна, сама далась ему в руки, а он взял и оборвал ее, даже не успев подумать, стоит ли это делать.

Дверь палаты снова открылась. Муму придал лицу выражение дурашливой виноватости, но в следующее мгновение ему сделалось не до шуток: вместо Тамары в палате появился полковник Терехов, из-за плеча которого выглядывал еще какой-то невзрачный и смутно знакомый тип в штатском. «Круглое, – вспомнил Дорогин. – Майор Круглов. Тот самый, который не захотел давать интервью Белкиной и подсунул ей вместо себя Перельмана. Он так спешил повязать этих школьников… Теперь небось локти кусает. Он кусает локти, Терехов кусает его, а сейчас они вдвоем начнут кусать меня…»

Кулек с апельсинами, который с торжественным видом положил на тумбочку полковник, ни на секунду не ввел Дорогина в заблуждение.

– Допрыгался? – вместо приветствия холодно осведомился полковник. – Врач сказал, что, если бы тебя подобрали часом позже, ты был бы уже трупом.

– Бывает, – осторожно сказал Муму.

Майор Круглов скромно прошел к окну и примостился на табуреточке. Он достал сигареты, сунул одну в зубы, но тут же, спохватившись, смущенно вынул ее изо рта и начал заталкивать обратно в пачку.

– Курите, курите, майор, – сказал ему Дорогин. – Какой смысл иметь блат в больнице, если не можешь нарушать режим? И мне дайте, а то не допросишься…

Круглов подошел к постели, угостил его сигаретой и щелкнул зажигалкой. Он продолжал молчать, предоставив, по всей видимости, право разбираться в ситуации полковнику Терехову. Дорогин с удовольствием затянулся дымом и с несколько преувеличенной доброжелательностью уставился на полковника. Его немного беспокоило присутствие в палате Круглова. Оно означало, что милиции каким-то образом стало известно о его участии в поисках исчезнувшего сервиза. Дорогину вспомнился вычитанный в каком-то американском детективе афоризм, гласивший, что страшны не улики, а их неверная интерпретация. «Ну давай, – думал он, улыбаясь полковнику. – Чего тянешь? Начинай интерпретировать, черт бы тебя подрал…»

Полковник заговорил, но сказал он совсем не то, чего ожидал от него Дорогин.

– Перестань скалиться, как череп неандертальца, – проворчал Терехов. – Скажи лучше, что мне теперь с вами делать?

– С нами? – удивился Дорогин.

– С тобой и Белкиной. Вы ведете себя как пара клинических идиотов. Вам что, жить надоело? Я уж не говорю о том, что вы водите за нос милицию и покрываете преступников…

  129