12

Женщины о чем-то шептались в углу палатки, мужчины, сидя у костра, курили и попивали свой послеобеденный кофе, когда полог палатки взлетел и появилась Элида.

— Так-так, — пробормотала она, впившись взглядом в Логана, дружески беседовавшего о чем-то с Уильямом.

Логан не внял ее мольбам, это было ясно как дважды два. Но вместо разочарования и раздражения она обнаружила, что счастлива снова видеть его, и где-то в глубине груди почувствовала неожиданное тепло.

Логан поднял глаза, и во взгляде у него сверкнуло восхищение. Еще никогда Элида не казалась ему такой красивой. Она была в облегающих синих джинсах и бело-голубой парке поверх черного свитера, волосы заколоты за ушами, но что совершенно его пленило — это ее лицо. Щеки после прогулки по холоду пылали как два костра, и хотя нос тоже чуть порозовел, никогда еще она не выглядела такой привлекательной и соблазнительной.

В палатке началось движение и суета. Сидя на оленьей шкуре, Логан с рассеянной улыбкой наблюдал, как хлопочут женщины, чтобы накормить Элиду с дороги. Что касается мужчин, они торжественно встали и освободили место, чтобы Элида могла сесть рядом с ними.

— Итак, Логан, ты не послушал меня? — с притворным равнодушием спросила Элида, впиваясь зубами в ножку цыпленка.

Ее отчужденный тон поразил и озадачил Логана. Он ожидал гнева, радости… чего угодно, только не равнодушия.

— А ты рассчитывала, что я буду сидеть сложа руки? — удивляясь своему внезапному хладнокровию, спросил он.

Элида чуть приподняла брови и пожала плечами.

— Вообще-то я надеялась на это.

Она переключила все внимание на тарелку с едой, и на несколько минут в палатке воцарилось глухое молчание.

Кашлянул Барни, и Элида с любопытством взглянула на него. Старику было неловко — обращаясь столь пренебрежительно с гостем, Элида, как вождь, бросала тень на честь всего племени.

Чувствуя настроение предводительницы племени, Мэри и Хелен молча подали Элиде салфетку и таз с горячей водой и, когда она сполоснула и вытерла руки, так же безмолвно ретировались в свой угол.

Наклонив голову, Элида пробормотала что-то неразборчивое себе под нос, а затем, подняв глаза, попросила Логана прогуляться с ней.

Логан легким движением вскочил на ноги и протянул Элиде руку. Он предчувствовал, что разговор будет не из приятных, но покинуть просто так лагерь не мог — не для этого он сюда приехал.

— Ты не должен был приезжать, Логан, — сказала Элида, как только они вышли из палатки.

— Если ты хотела удалиться от меня на время, почему ты не сказала об этом вчера вечером? Или сегодня утром? — Он стоял, скрестив руки на груди, как палач из сказок «Тысячи и одной ночи».

— Я приняла решение уже после того, как ты уехал, — сказала она глухо, избегая глядеть в его холодные, жесткие глаза.

— Тогда почему, приняв решение, ты не позвонила мне в мастерскую? Почему ты заставила меня разговаривать с этим вшивым автоответчиком? Думаю, я заслужил лучшего отношения к себе.

Краска стыда залила лицо Элиды.

— Я боялась, что ты попытаешься остановить меня, — призналась она. — И, кажется, я беспокоилась не без оснований.

В голову Логану ударил гнев, и, сделав шаг вперед, он схватил Элиду за плечи.

— Тебе не убежать от того, что есть между нами, — сказал он хрипло. — Я тебя не отпущу.

— Логан, пожалуйста! — вскрикнула она, пытаясь вырваться. — Я никуда не убегаю, пойми ты!

Отбросив его руки, она отступила на шаг и подняла сверкающие от слез глаза.

— Я не могу убежать — ни от тебя, ни от них! — Элида кивнула в сторону большой палатки. Губы ее задрожали, и, забыв обо всем на свете, она бросилась к нему на грудь. — Прости меня, прости меня, слышишь — прости меня!

Ей хотелось сейчас же рассказать про свою поездку к заливу Неах, но она обещала, что первому расскажет обо всем Барни, и не могла нарушить слово. Но самое главное — она не хотела больше никаких тайн, никаких ссор, никаких неясностей в отношениях.

— Я люблю тебя, Логан, — прошептала она, уткнувшись носом ему в грудь.

Логану до боли в руках хотелось обнять ее, но он стоял недвижный, как скала, и холодно взирал на нее сверху.

— Я тоже люблю тебя, Элида, и я не отдам тебя без боя, — сказал он, судорожно сжав пальцы в кулаки. — Без тебя я отсюда не уйду, и остаться одной тебе не позволю.

  44