Последние отзывы

  41  

Филиппа нервно повела плечами.

– Я… Ну, может быть…

– Филиппа!

Говард порывисто поднялся и подошел к ее креслу, намереваясь взять за руку. Однако молодая женщина столь же быстро вскочила, оказавшись вне досягаемости. Она твердо знала, что если позволит Говарду прикоснуться к ней, то погибнет.

Он немного постоял рядом с опустевшим креслом, с некоторым удивлением глядя на приготовившуюся к бегству женщину, потом медленно отошел.

– Пей кофе, – бросил он в ночную тьму. – Я скоро вернусь.

– Ты куда? – растерянно спросила Филиппа, все еще тяжело дыша от волнения.

– Разве это имеет значение? – Говард медленно расстегивал пуговицы рубашки. Потом, видя непонимающий, растерянный взгляд женщины, несколько смягчился. – Очень жарко. Я хочу поплавать.

– Но… мне кажется, что это неразумно с твоей стороны.

– А почему? – Говард рывком стянул с себя белую сорочку, обнажив мускулистое, сильное тело, античную красоту которого не могла скрыть даже ночная тьма. – Может быть, моя мать сказала тебе, что я часто простужаюсь и могу вскоре умереть? Так это неправда.

Глядя на полуобнаженную фигуру, залитую призрачным лунным светом, Филиппа испытывала противоречивые чувства. Во рту неожиданно пересохло. Если бы… Нет! Она и Говард могут быть только друзьями, и никем больше!..

В это время ее предполагаемый друг скинул с себя всю одежду за исключением узких плавок, плотно облегающих загорелые бедра, и оглянулся через плечо на ошеломленную женщину. И было в его взгляде нечто такое, что подсказало ей немедленно бежать отсюда. Сесть в машину и отправиться домой, скрыться за надежными родными стенами.

– Не присоединишься ко мне? – поинтересовался Говард.

– Нет, спасибо, что-то не хочется.

Он ничего больше не сказал и направился к бассейну. Громкий плеск воды свидетельствовал о том, что кто-то нырнул. Филиппа подошла ближе и через некоторое время увидела мокрую голову Говарда, вынырнувшего в нескольких метрах от бортика. Он поплыл саженками, рассекая подсвеченную воду, и вскоре был уже на другом конце бассейна.

Рассмотрев мощную, полуобнаженную фигуру, с которой ручьями стекала вода, молодая женщина вздрогнула. Лоб ее покрылся испариной, по спине пробежали мурашки. Она не могла отвести от Говарда глаз, чувствуя странное стеснение в груди. Неужели случилось самое страшное, и она влюбилась в этого человека!

Словно зачарованная, она прошла еще несколько шагов по дорожке. Говард уже выбрался из воды, и теперь его тело влажно поблескивало в лунном свете.

Если не сейчас, то уже никогда, решила Филиппа, мысленно сосчитав до десяти.

– Как думаешь, твой шофер уже вернулся? – спросила она.

Говард недовольно поморщился.

– Ты уже выпила кофе? Так быстро?

– Я не хочу ничего пить! Мне нужно домой. К тому же я не люблю пить кофе одна.

– Неужели? А мне показалось, что тебе в тягость мое общество.

– Этого я не говорила!

– Не говорила. Но думала.

Говард стремительно шагнул по направлению к Филиппе. На мгновение ей показалось, что сейчас он коснется ее. Но нет, хозяин виллы обогнул женщину и пошел к креслам, где лежала его одежда.

Схватив все в охапку, он исчез в доме. Молодая женщина последовала за ним, с облегчением переведя дух. Да, одеться ему не помешало бы. На дорожке что-то белело. Филиппа пригляделась: это была мужская рубашка. Она подняла ее и вошла в дом.

Говарда не оказалось ни в той комнате, где они были до того, как выйти в сад, ни в холле. Миссис Гамильтон тоже куда-то испарилась. Видимо, легла спать. Что было явно к лучшему, так как молодой женщине вовсе не хотелось быть застигнутой с мятой мужской рубашкой в руках…

Филиппа подумала, подумала и осторожно поставила ногу на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж. На ковре явственно темнели мокрые следы. Не особенно задумываясь о последствиях, она последовала за беглецом, ориентируясь по влажным пятнам. Создавалось впечатление, что это водяной выбрался из пруда и отправился наверх – смущать покой обитателей дома: так много влаги осталось на пушистом ворсе.

Поднявшись на второй этаж, Филиппа увидела длинный коридор с застекленной крышей. Вдоль одной стены стояли кадки с высокими фикусами и шеффлерами, вдоль другой располагались двери. Из-за одной доносился приглушенный звук льющейся воды.

Бесшумно подойдя к двери и толкнув ее, благо ковер заглушал шаги, Филиппа оказалась в огромной спальне, главным предметом мебели в которой была широченная кровать начала века – деревянная, с резной спинкой, застеленная ослепительно белыми льняными простынями. В дальнем конце комнаты виднелась еще одна дверь, за которой, очевидно, находилась ванная, так как именно оттуда доносились звуки, подобные шуму водопада.

  41