46

Тайна

После такой посланной судьбой демонстрации шаман Рчажеек безусловно приумножил славу своей шаманской касты премного. А кое-кто из юношей воспылал прямо-таки неумолимой жаждой войти в сословие колдунов. Но вот Гунаар, кстати, был в неком сомнении. Стоит ли из-за весьма скудных в условиях островного существования шаманских привилегий добровольно заныривать в глубину и приближаться к этой слабо колышущейся массе, способной обездвиживать тушканчика в долю секунды, а человека, может быть, за две-три?

И, кстати, наверное, после допуска смотрин со скалы Акулий Зуб все ждали продолжения спектакля. Той серии, когда ухвативший самый острый из костяных ножиков шаман, прихватив с собой пакет из тройной шкуры черверыла, нырнет вниз, в голубизну, перечеркнутую рыжеватыми нитями, и произведет там отсечку красно-черных отростков. Но… Демонстрация способностей перед всеми не входила в планы Ждущего Длинной Ночи. Теперь, после приоткрывшейся Вечернему Глазу тайны, понятое дело почему.

А ведь как бы, наверное, было красиво. Как бы захватило духу всех на плато. И может быть, действительно когда-то раньше, много-много малых и больших нырков назад, так и происходило. То есть напяливший не пробиваемые ядом перчатки шаман, извиваясь телом, проскальзывал сквозь распахнутую паутину смерти, огибал большущий шевелящийся вроде бы волнами, а в действительности сам собой купол и оказывался рядом с черно-красным лесом. Потом он мгновенно целил ножом и…

Ничего такого в действительности не осуществлялось. По крайней мере, в настоящее время. И именно в этом и заключалась главная тайна касты колдунов.

Оказывается, все было, может, и не проще, но уж точно гораздо банальнее. Видите ли, на острове имелось очень большое количество пещер. Некоторые из них попадали в зону приливов. То есть иногда они принадлежали Огненным Рыбам, а порой Ужасу Глубины. И названные силы постоянно боролись, отбирая их друг у друга. Вообще-то по всем признакам океан был неизмеримо жаднее заведующих сушей Огненных Рыб. Ведь он изначально был много больше и неизмеримее. Но именно такова была его природа. Время от времени он даже жаждал отобрать пограничные пещеры насовсем. Однако вода слишком глупа: когда уходил океан, она тут же бросалась следом, стекала вниз. И тогда в дело вмешивалась Растянутая Медуза Бездны. Она посылала на битву с Рыбами одну из своих вассалок.

И потому однажды, когда вода в остальных местах уходила прочь, одна из тайных пещер оказывалась занята. Конечно, работа шамана была не столь проста – требовалось определить именно нужную нишу. И надо было угадать момент и, пользуясь подсказками Голосов, рассчитать время, дабы, углубившись в нутро пещеры, успеть покинуть зону до очередного наступления воды. И еще требовалось застать медузу после того момента, когда посланные Огненными Рыбами горячие ветры уже отберут ее силу.

Да, Ждущий Длинной Ночи Рчажеек за свою долгую жизнь выявил все нюансы тайного промысла, однако этот подвиг все же не равнялся легендарному броску в глубину открытого моря, так?

А потому теперь, зная главную тайну шаманской касты, можно было подумать о способах, могущих помочь стать главным колдуном несколько раньше, чем при плавном скольжении по небу Неумолимых Огненных Рыб.

47

Ненаучная картина мира

Самая Высокая земля

На какой ступени строения материи человеческий мозг взаимодействует с миром? На макроуровне, то есть на уровне больших, но охватных взглядом тел? Ответ неверный. С данного уровня мозг получает информацию посредством рецепторов. А вот на каком уровне он по-настоящему взаимодействует с материальным миром? То есть где, в какой стадии дробления его нейроны, или там уже электроны соприкасаются с окружающей действительностью на равных? Пока, к сожалению, этот вопрос покрыт для эйрарбакской науки приличным слоем тумана. Может, взаимное воздействие ощущается на стадии дробления, сопоставимой с масштабным зазором между тем же упомянутым электроном и Красным Гигантом Эрр? В плане того, что электрон теперь вроде Эрр, а та пыле-микрочастичка – это как бы он. И вот именно там, на такой вот стадии и пляшет свои пляски любая зарождающаяся мысль. Именно там она ловится, а уже оттуда, поднимаясь по ступеням до тех самых, вполне различимых в микроскоп нейронов, точнее, до их сообществ, проецируется в сознании. Что участвует там, в стадии зарождения, и влияют ли всяческие излучения извне на процесс – абсолютно неясно, однако что-то явно влияет. Ну, хотя бы иногда. Оттуда, из раздвинутой в звездные системы протонно-нейтронной пены, иногда всплывает такое, что никак не получается объяснить самым скрупулезным анализом информационного потока, поступающего через выведенные из черепной коробки рецепторы.

  113