Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
40 
— Интересно! — подивился Ладушкин таким сведениям. — А чего ж не выяснили-то?
— Ну, как вам сказать, — таинственно пожала роскошными плечами женщина-администратор. — Вопрос, конечно, интересный.
— Понятно! Пьяные, стало быть, были, когда выясняли.
Ладушкин вкратце описал своей новой приятельнице, администратору, ту, которую он хотел найти: женщину с корзиной, напророчившую с месяц назад смерть господину Полоцухину. Такой, какой ее запомнила и описала ему самому дочка Полоцухина.
Он думал, что предстоят сложные поиски. Но администратор нисколько не удивилась.
— Да это же наша Яна, — просто сказала она. — Ее смерч в детстве унес.
— То есть?
— Вот так! Покрутил и зашвырнул на лодку надувную посреди озера. Упала девчонка, как на подушку. Ну, девочка же, махонькая, легонькая. Приземлилась, как пушинка. И жива осталась. Это судьба.
— Судьба, — согласился Ладушкин.
— С той поры она, ну, как вам сказать…
— Маленько не в себе?
— Да нет, совсем нет. Хотя некоторые, возможно, так считают. Но вообще она женщина положительная, правильная, вот только…
— Ну, хорошо, разберемся. — Ладушкин устал ждать, когда его новая подружка подыщет наконец нужные слова: ему пора было действовать.
Он ожидал, что, несмотря на все заверения администратора, будто Яна Васильевна — женщина положительная и нормальная, его все-таки встретит некая особа с блуждающим взором и в ботинках на босу ногу, простирающая свои костлявые руки и, так сказать, указующие персты.
Где-нибудь в пещере.
Но Яна Васильевна работала, оказывается, не в пещере, а в бухгалтерии.
И, в самом деле, оказалась спокойной, с заурядной, так сказать, бухгалтерской внешностью дамой, одетой, как и полагается бухгалтеру, отнюдь не в лохмотья, а в ничем не привлекающий внимания костюм, коричневый и скучный.
Полоцухиных Яна Васильевна вспомнила сразу.
— Как же, как же! Конец-то лета был грибной.
И я в леске вдоль Кутозера в тот день грибы собирала. Посушить, пожарить. Выходной был. Мы ведь тут, знаете, в основном на собственных припасах.
— Ну и?
— Идут навстречу. Семья.., папа, мама и дочка…
Сразу видно.
— И что дальше?
— Видите ли… — Яна Васильевна явно стеснялась своих аномальных проявлений. — Это не от меня зависит. Это меня, как бы сказать, застигает.
На некоторых смотрю — ничего. А иногда… Вдруг будто что-то вроде транса у меня случается. Слова всякие произносить начинаю. И будто сами собой они произносятся. И даже когда я этого не хочу. Не знаю, откуда и берутся. Будто бы вижу я в это мгновение то, чего другие не видят, и рассказываю.
— А как же вы все-таки это делаете?
— Да никак! Вижу. Говорю. Не от меня это зависит. Я и сама не рада. Мне ведь от этого никакого прока. Одно беспокойство. Иной раз такое увидишь, что и сама испугаешься!
— А что вы на меня так смотрите? — вдруг забеспокоился Ладушкин.
— Да так, ничего! — Яна Васильевна отвела глаза. — Вы меня извините, у нас конец месяца — отчеты. Мне работать надо. Я больше никак с вами говорить сейчас не могу.
— Ну, хорошо. Я пойду пока пообедаю. А вы когда работать заканчиваете? Я бы еще побеседовал.
— Да в шесть. Приходите. Я вон в том пятиэтажном доме живу, квартира девять. Заходите.
"Да, — подумал Ладушкин, — наверное, все это не в жилу. Когда у человека никакой склонности к шарлатанству и нетрадиционным способам зарабатывания денег. И юродивой она быть не хочет, и салон белой магии ей ни к чему. Работает она простым бухгалтером. И вот, пожалуйста, все так некстати.
Ей балансовый отчет составлять, а тут приспичило дару ясновидения проявиться. И видения, хочешь не хочешь, возникают перед мысленным взором и проходят, так сказать, чередой".
* * *
У рядового жителя Кутозера могло не быть машины. Но у него не могло не быть лодки. Не было моторки, так хоть какая, но была. Поэтому протоки, отходящие от озера водные рукава-тупики, были уставлены самодельными эллингами, как московские дворы железными гаражами.
В назначенное ясновидящей время, в шесть часов, Ладушкин бессмысленно нажимал звонок квартиры номер девять. Ему никто не открывал.
— Пошла она к сараюшке за рыбкой да грибками, — пояснила, не выдержав его настойчивости, соседка Яны Васильевны, отворив соседнюю дверь ровно настолько, чтобы просунулась ее любопытная голова.
В этих «сараюшках», жестяных коробках, у кутозерчан хранились не только лодки, но и, как и в гаражах, ненужный квартирный скарб, иногда рыбка вяленая, бочки с припасами, грибки, ягодки.
40 
