44 
— Ты все правильно сказал. И мы, и наши газеты заткнули… — продолжал Михась серьезно и задумчиво, будто и не услышав возражений Коли. — Но… Ты думаешь, от страха?
— Нет, конечно.
— Ты думаешь, мы так боимся КГБ или еще какой чертовщины?
— Нет, Михась, я не хотел…
— Дело в другом….
— В чем же?
— Знаешь, есть у нас такой очень известный и любимый всеми писатель — Владимир Короткевич.
Он, правда, умер уже… Но вещи его помнят. Так вот, в одном из своих романов он привел байку, очень интересную и вместе с тем очень точную, справедливую. Не слышал?
— Откуда?
— Тогда слушай. Когда Бог заселял землю, собрал он к себе все народы и ну раздавать — кому что. И дал Бог белорусам густые темные леса, в которых водилось множество диких зверей. И дал Бог белорусам голубые озера и чистые реки, в которых плавало множество рыбы. И дал Бог белорусам плодородные поля, на которых здорово растет и бульба, и свекла, и рожь. Все дал Бог белорусам. Но чтобы не зазнавались белорусы особенно перед другими народами, дал им Бог и одну напасть — начальство дурное. С тех пор белорусы и мучаются на своей замечательной земле.
— Хорошая легенда, только я не понял — к чему ты это рассказал?
— А к тому, Микола, чтобы ты понял, чем нас всех берут. Ты как думаешь, кто может быть главным редактором газеты при нынешнем режиме?
— Ну догадываюсь, что не ангел…
— Хуже! Ты сам подумай — если президент… сам понимаешь, какой, то кто будет назначен главным редактором президентской газеты?
— Это понятно…
— Нет, ты такого и представить себе не можешь! На эту должность назначили старого зажравшегося козла, который готов лизать задницу каждому, кто в этот конкретный момент наверху. Когда-то он восхвалял прелести коммунистического завтра и воспитывал молодежь в духе идеалов марксизма-ленинизма, потом стал первым рупором демократии, обратившись к своеобразной тематике — проституции и наркомании. Теперь стал борцом за идеалы нашего президента, гневно обличая всех, кто ставит нашему «батьке» палки в колеса. Но самое противное — методы, какими он действует. Более подлого, более паскудного человека на его месте трудно себе представить.
— И что, все такие?
— Практически все. Еще один главный редактор — старпер из номенклатуры еще коммунистических времен. Следующий — из обыкновенных, ничем не примечательных журналистов, получил должность пресс-секретаря предыдущего премьера и тут же прыгнул в кресло главного редактора совминовской газеты. Еще один его коллега в принципе человек нормальный и умный, но хребет у него уже сломан — у каждого из нас ведь есть дети, а если он полетит со своей должности, то баксов двести в месяц потеряет как минимум.
— То есть ты хочешь сказать, что вам просто не дают, не разрешают написать так, как можно и нужно?
— Да, — Михась согласно кивнул и снова наполнил рюмки водкой, — нам, Микола, предложили правила игры, которые пришлось принять. А ты видел когда-нибудь «Свободу» или «Белорусскую деловую»?
— Видел. Они-то другие!
— Половина… да нет, семьдесят пять процентов подписей там — псевдонимы. Мы же все там печатаемся понемногу — не столько зарабатываем, сколько изливаем душу. Тебе не показалось, что эти газеты слишком злые, слишком безапелляционно-критические?
— Да.
— Естественно! Если все время молчишь и лишь потом высказываешься — сам понимаешь, как скажешь и что скажешь… — Михась поднял рюмку. — Ладно, Коля, надеюсь, ты кое-что понял про журналистику в нашей стране, ведь тебе тоже, насколько я врубился, предстоит работать в этой системе. А потому давайте выпьем — за нас, за то, чтобы наступили лучшие времена.
— Давайте!
Все дружно опустошили рюмки, энергично и с чувством чокнувшись.
Коля именно такого ответа и ожидал, поэтому особого удовлетворения не почувствовал — вопросы оставались.
— Михась, а радио, телевидение?
— Там еще хуже — там контроль ого-го! Знаешь, например, что на белорусском радио те, кто работает в эфире, подразделяются на три категории? — Михась разговорился, а так как тема действительно была весьма актуальной и животрепещущей для всех журналистов, то теперь к их разговору прислушивался весь столик, иногда реагируя возгласами, невнятными междометиями или тихими комментариями.
— Что за категории? — заинтересовался Николай. Приехав в Минск, он подумывал поработать в новой роли — в качестве журналиста электронных средств массовой информации. Поэтому теперь все связанное с местными радио и телевидением его особенно интересовало.
44 
