В АДУ

Собакин вошел во двор и огляделся. Вот здесь все и случилось. Джип остановился у подъезда, и как только из него вышли супруги Конановы, раздались выстрелы. Только тогда была зима, и снег моментально окрасился кровью. Вон и арка, под которой прятался Кошкин. Напротив подъезда, в котором находится квартира Конановых, — детская площадка. Сейчас заканчивается май месяц, на улице жара. На площадке играют дети. Собакин вспомнил внучку и улыбнулся. Вот выйдет он наконец на пенсию и будет вот так же сидеть на лавочке с газетой в руках, поглядывая на играющих детей. Что еще надо пожилому человеку? Греться на солнышке и смотреть на детей. И знать, что жизнь продолжается.

Но пока еще он на работе. А жизнь и в самом деле продолжается. Собакин вздохнул и направился к подъезду. С утра он звонил Лиане Евгеньевне и назначил встречу. Та согласилась крайне неохотно. Собакин и сам не понимал, зачем это делает. Дело-то ясное. Кошкин врет, никто его не нанимал. Но на фирме Конанова сказали, что Марина Юрьевна на работе так и не появилась. Как исчезла в январе месяце, так и с концами. Ее родственники всерьез обеспокоились, приезжали в Москву, объявили женщину в розыск. Но они не местные, живут далеко, и в столицу им ездить накладно. Розыск ведется пассивно, то есть никак. Ну пропал человек и пропал. Поднять статистику — так это сплошь и рядом.

Собакин собирался выяснить, куда подевался юрист фирмы. И начать с Лианы Евгеньевны. Ведь дело Конанова теперь принадлежит ей. Женя еще несовершеннолетний. Чтобы племянник не менял школу, которую заканчивает в этом году, Лиана Евгеньевна с детьми переехала сюда, в центр. Женя сейчас в школе. Дочери… Собакин кинул внимательный взгляд на играющих детей. Одна девочка тоже в школе, а другая, возможно, под присмотром няни гуляет здесь.

Он вздохнул еще раз и набрал код.

— Слушаю вас, — раздалось в динамике.

— Лиана Евгеньевна, это Собакин.

«Пи, пи, пи…» Собакин потянул за ручку, и тяжелая дверь открылась. Едва следователь вошел в подъезд, из окошка по пояс высунулась женщина:

— Гражданин! Вы к кому?

— К Лиане Евгеньевне, на седьмой этаж. Меня ждут.

— Ах, к Конановым! Ну проходите.

Женщина внимательно следила, как он заходит в лифт. Пока двери не закрылись, оставлять Собакина без присмотра не собиралась. «Жесткий фейсконтроль, — подумал он. — Мышь не проскочит». Это значило одно: показаниям консьержки можно верить. Последнее утро Конановых вырисовывалось в деталях.

На седьмом этаже Собакин вышел из лифта. Он уже побывал здесь в день, когда случилась трагедия. Перед ним была еще одна железная дверь. Собакин надавил на кнопку электрического звонка. Дверь открылась не скоро. Лиана Евгеньевна, сухощавая высокая блондинка с правильными чертами лица, выглядела крайне недовольной.

— У меня не так много времени, — сразу предупредила она. — Скоро придет массажист.

— Здравствуйте.

— Мы с вами уже здоровались. По телефону, -сухо сказала хозяйка. И наконец посторонилась.

Собакин прошел в обширный холл, куда выходили двери четырех квартир, Лиана Евгеньевна лязгнула тяжелым засовом и двинулась следом. Одна из дверей была открыта. Следователь по особо важным делам первым вошел в просторную прихожую.

— Значит, вы теперь здесь живете? — спросил Собакин, оглядываясь. Практически ничего в квартире не изменилось. Лишь появились детские вещи: яркие курточки на вешалке в прихожей, крохотные туфельки, разбросанные на полу игрушки.

— Предисловий не обязательно, — все так же сухо сказала хозяйка. — Проходите в гостиную.

«Красивая женщина, — вздохнув, подумал Собакин. — Но до крайности неприятная! Она со всеми такая или лишь с теми, кого считает ниже себя?» В гостиной Лиана Евгеньевна уселась на диван и потянулась к пачке сигарет. Щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась.

— Скажите, а Галина Ивановна курила? — отчего-то спросил Собакин.

— Нет.

— А в ее сумочке, которую вам выдали, случайно не было зажигалки?

— Нет. С какой стати?

  37