Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
91 
Ее наконец чуть-чуть приоткрыли, оставив накинутой цепочку. Соседка, толстая баба в цветном халате, вытаращила глаза:
— Явилась! Эй, Константин, ты глянь, кто пришел!
— А где бабушка? — глупо спросила Ксения. И поняла, что опять сказала что-то не то. Потому что баба в халате тут же показала ей фигу:
— Видала?
— Я хочу попасть к себе домой!
— А на кладбище попасть не хочешь? Только что божьего одуванчика туда снесли. За свои кровные, между прочим! Давай очередь занимай, фря! — Это уже сам сосед нарисовался рядом с женой, за накинутой цепочкой.
— Вы не имели права менять замок!
— А ты бы появлялась здеся почаще! — выкрикнула из-за широкой полосатой спины мужа соседка.
— Я сюда с милицией приду! — пригрозила Ксения.
— Не беспокойся, милиция тобой уже интересовалась!
Дверь захлопнулась. «Ловко же они сообразили! — подумала Ксения. — Бабушка умерла, про меня наплели всякого в домоуправлении, врезали новый замок, и хорошая трехкомнатная квартира в кармане. Теперь пропишут в ней деда с бабкой и решат свои жилищные проблемы раз и навсегда. Это и называется уметь вовремя подсуетиться. А знакомые скажут: какие молодцы! Так и надо! Умеют люди жить! А обо мне никто даже и не вспомнит. О том, что со мной теперь будет».
— Люди, почему вы люди? — спросила она закрытую дверь.
Гейм девятый
40: 0
Следователь позвонил днем. Ксения в это время все еще сидела перед набитым вещами чемоданом и не могла решить: разбирать их или оставить, как есть.
«Так разбирать или не разбирать?» — хотелось ей задать вопрос звонившему, кем бы он ни был. И тут она услышала:
— Ксения Максимовна? Вы еще там?
— Да, — печально сказала она. — Разбирать или не разбирать?
— Наверное, не стоит.
— Откуда вы знаете? Про чемодан? Но мне некуда идти.
— А ваша комната?
— Нет у меня больше никакой комнаты.
— Ну-ну. Не надо так. Что за проблемы?
— Соседи.
— Хотите, я их припугну?
— Со своей женой вы тоже так начинали?
— Упрямая вы девушка, — вздохнул он. — Ну, как хотите. Я ведь звоню не просто так. Насчет Звягина вы были правы. Не было его дома вчера вечером. Я проверил. Приметная у него машина: черный джип. Соседи видели, как он из дома уезжал. А вот у дома Рюмина этот джип никто не видел.
— Он его мог и за углом оставить, — раздраженно сказала Ксения.
— Мог. Только как тогда доказать, что он там был? Отпечатков пальцев мы, кроме ваших и Рюмина, никаких не нашли. Такое ощущение, что это вы весь вечер с рыжим чаи распивали.
— Они не чаи распивали. Сидели и курили. Ой! — Ксения испуганно зажала рот. Но он уже обрадовался — легкий мяч. Хорошо, когда противник сам ошибается. И ехидно:
— Странно как: весь вечер курили, а пепельница пуста. — И после паузы: — Я ведь знаю, кого вы выгораживаете. Любовь-морковь, значит. Знакомое дело.
— Я его ненавижу! — заявила Ксения и сама устыдилась неудачной фразы.
— Если бы вы его ненавидели, он бы за решеткой давно сидел. А вы пепельницы с балкона вытряхиваете. Не иначе как от большой ненависти. Так хочется ему плохо сделать, аж жуть! Я бы на вашем месте сам улики следствию подбрасывал, а вы… Эх, Черри… Отпечатки пальцев тоже вы вытирали?
— Нет. Я только мебель.
— Что «мебель»?
Она промолчала. Пусть уж добивает.
— Значит, рыжий ваш был с этим парнем хорошо знаком? Драки-то не было, а, Черри? Молчите? Вот что я вам скажу: я не могу понять его логики. Я не могу понять, кто будет следующим. И, главное, не могу понять, к чему все идет. Он знает что-то, чего не знаем мы. И, пользуясь этим, идет на шаг впереди, причем идет к какой-то конкретной, заранее известной цели. А вообще-то все в этом деле — глупое стечение обстоятельств. Ладно, не буду вас больше беспокоить. К Звягину поеду. Всего хорошего, Черри.
«Чтоб ты провалился!» — подумала Ксения, бросив трубку. Она совсем не умеет врать, а следователь этим пользуется. Покушается на самое дорогое, что у нее еще осталось: на мечту о счастье. Умом она понимает всю ее бесплодность, но инстинктом цепляется, словно пальцами за узкий карниз, сорвавшись с которого уже остается только лететь и лететь, без мыслей, без чувств, до самого удара о землю, которым все и кончится. Человек должен чем-то держаться за жизнь. У дерева есть корни, у него есть привязанности. Новые корни пустить гораздо труднее, чем обрубить старые. Зачем?
91 
