Последние отзывы

  85  

«Опель» не отставал.

Он буквально висел «на хвосте», как приклеенный.

Когда узкая извилистая дорога углубилась в лес, «Опель» несколько раз помигал фарами дальнего света, подавая Карлу какой-то сигнал. Сомнений быть не могло — ему приказывали остановиться.

Берхард в ответ еще сильнее вдавил педаль газа, но «Опель» на предельной скорости резко обошел его по встречной полосе слева и стал прижиматься к «Мерседесу», вытесняя его на обочину.

Карлу ничего не оставалось делать, как остановить машину.

Двое парней очень подозрительного вида вышли из «Опеля» и направились к нему. Карл мужественно открыл дверцу и вышел им навстречу…

* * *

— Здравствуйте. Можно посмотреть ваши документы? — вежливо начал Банда, не очень понимая, что он будет делать дальше.

— По какому праву? — по-русски ответил им Берхард, чем явно обрадовал друзей, не блиставших знанием немецкого. — Я — гражданин Федеративной Республики…

— Мы знаем, — прервал его тот, что просил документы. — Вас зовут Карл Берхард?

— Да.

— С вами — ваша жена Хельга?

— Да.

— Очень хорошо, что мы вас нашли, — Банда даже улыбнулся от удовольствия.

— А в чем дело? Откуда вы меня знаете?

— Дело в том, — немного замялся Банда, с надеждой на помощь взглянув на Бобровского, не зная толком, с чего начать, — к немцу он не хотел применять тех методов воздействия, которые Сергей назвал ночью «игрой без правил», и пытался решить проблему мирным путем. — Дело в том, что мы — из ФСБ.

— Что такое ФСБ?

— Это — Федеральная служба безопасности.

— Не понимаю.

— А Ка-Гэ-Бэ — понимаете?

— Да-да! — оживленно закивал головой немец. С этой аббревиатурой он был хорошо знаком по многочисленным газетным публикациям. — У нас в Восточной Германии тоже было Ка-Гэ-Бэ — «Штази».

— Ну вот. Так мы — из российского КГБ.

— Россия? Но ведь это — Украина?

— Неважно, господин Берхард. В данной ситуации важно то, что вы совершили преступление.

— Какое?

— Давайте не будем играть в наивность, господин Берхард. Ребенок, который находится в машине, — не ваш. Вы приняли участие в его похищении, а это — преступление во всех цивилизованных странах. И наказание за него — очень серьезное.

— Это мой сын… — голос Карла звучал весьма неубедительно, но он все же сделал попытку защититься. — У меня все указано в документах, прошу вас!

Он протянул паспорта, в которых действительно имелась запись о наличии сына — Йогана Берхарда, родившегося совсем недавно — этим летом.

— Господин Берхард, — Банда, мельком взглянув на документы, вернул их немцу. — По паспортным данным, вашему сыну четыре месяца. Можно мне взглянуть на вашего ребенка?

— Незачем.

— Конечно. Потому что ему — чуть больше одного дня. Он родился прошлой ночью в одесском роддоме.

— Чушь.

— Послушайте меня внимательно, господин Берхард. Я могу вас арестовать. И вас будут судить как соучастника киднепинга, вы получите огромный срок и честно отработаете его в тайге, в Сибири… Вам этого хочется?

— Не-е-ет, — выдавил из себя немец, чувствуя, что эти парни знают все и действительно могут очень круто изменить его судьбу.

— Вот видите! Знаете что, давайте пройдем в нашу машину, немного поговорим, — Банда жестом пригласил Берхарда сесть в их «Опель».

Успокаивающе помахав жене рукой, немец последовал за «представителями Ка-Гэ-Бэ» в их машину.

Когда они уселись в «Опель», Бобровский включил диктофон, и Банда обратил на это внимание немца:

— Наш разговор будет записан, господин Берхард. Пленка затем будет передана в суд.

— Без своего адвоката я не собираюсь ни о чем с вами разговаривать. Я — иностранный гражданин и требую поэтому представителя моего посольства. Вы поступаете незаконно, задерживая меня. Я знаю свои права.

— Высказались?

Банда строго смотрел на новоиспеченного «папашу», и в глазах его постепенно разгорался огонек злости. Карл заметил это и благоразумно решил помолчать.

— Теперь я буду говорить; Вы, — Банда ткнул пальцем чуть ли не в глаз немцу, — купили ребенка в одесском роддоме, воспользовавшись услугой некоей частной чешской фирмы. Не знаю, может быть, вы даже не понимали, что делаете. Возможно, вам говорили, что ребенок — сирота и ему надо помочь…

— Да, мне сказали, что его родители погибли в автокатастрофе, а мальчик, по счастью и чистой случайности, остался жив и невредим, — горячо заговорил Берхард. — Поэтому я могу его усыновить.

  85