40 
— Хорошо, Нелли Кимовна, — грустно вздохнула Королькова, и Рябкина поняла, что в этом деле девчонке потребуется материальная подпитка.
— Кстати, ты давно себе новые туфли покупала?
— Давно уже, а что?
— На тебе двадцать «баксов», — Рябкина достала из сумочки деньги, — сходи на Привоз.
— Спасибо, Нелли Кимовна.
— Ладно, потом спасибо скажешь, когда кайф от Банды получишь, — снова не удержалась, чтобы не унизить лишний раз медсестру, Нелли Кимовна. — Иди, у меня дел по горло…
* * *
В дверь комнаты Банды постучали, и на пороге возникла фигура Самойленко, с интересом оглядывавшего обитель секретного агента.
— Привет, ребята! Еле вас нашел, хоть и прожил всю жизнь в этом чудном городе. Если бы не твой «Опель», — кивнул он Банде, — наверное, так бы и не свиделись никогда.
— Привет, привет, Коля, заходи. Садись, — Банда придвинул другу стул, сбросив прямо на пол газеты. — Я каждый день боюсь, что от этого «Опеля» останутся однажды ножки да рожки. Даже на сигнализацию не надеюсь, по три раза за ночь встаю, в окно выглядываю.
— Ты, может, на нем еще и на работу ездишь?
— Издеваешься? Я, несчастный нищий санитар могу приехать в больницу на иномарке?
— Ладно, несчастный санитар, смотри, что я принес, — и Коля вытащил из кейса шесть пол-литровых бутылок отличного немецкого пива «Хольстен». — Ты же теперь, как мне по телефону Сергей рассказал, алкоголиком заделался, без пива и дня прожить не можешь, — задорно рассмеялся журналист, похлопывая Банду по плечу.
— Ох, блин, еще один шутник нашелся! — в сердцах воскликнул Банда. — А что мне, водку хлестать прикажешь, чтобы запах поддерживать?
— Ладно, не кипятись, я пошутил.
— А за «Хольстен» спасибо, а то надоело эту вашу одесскую мочу пить, — поспешил ответить «любезностью» Банда.
— Ха, уринотерапия полезна для здоровья, — переспорить одессита было невозможно, это Банде уже давно следовало усвоить. — И тем более выгодно — в одну дырку вливаешь — из другой выливаешь! Ха-ха-ха!
— До Жванецкого, землячка своего, явно не дотягиваешь, — пробурчал в ответ Банда, но тут уж вмешался Бобровский, решив прекратить наконец эту вялую перепалку:
— Ладно, ребята, хорош. Садитесь, да давайте о деле поговорим.
Они расселись, разобрав пиво, и Самойленко начал рассказывать:
— Не знаю, есть результаты или нет, но Дина старается изо всех сил. Ей удалось выяснить, что за последние три месяца в больнице не было ни одного случая детской смертности во время родов. К сожалению, через здравотдел проверить невозможно, чтобы не привлекать внимания к этому делу. Да и вообще, они, небось, еще и не обработали данные. У них со статистикой — не дай Боже. Просишь за прошлый месяц — дают за прошлый год…
— Ладно, Коля, не отвлекайся. О своих журналистских проблемах как-нибудь в другой раз нам с Бандой расскажешь, — бесцеремонно вернул Самойленко к теме разговора Бобровский. — Что у тебя еще есть?
— Еще, по рассказам санитарок, детская смертность не имеет какой-либо периодичности. То квартал все спокойно, то за один месяц сразу три случая. Дальше. «Списать» родившегося мертвым ребенка действительно можно запросто, отнести его к категории «плод» и утилизовать вместе с «отходами» абортов.
— То есть среда для преступлений, связанных с похищением детей, в больнице создана самая благодатная? — подытожил Банда.
— Да.
— Ясно. Больше ничего?
— Дина пыталась выяснить, у каких именно врачей чаще всего происходят такие случаи, но санитарки этого не знают, а если и знают, то не говорят. На нее теперь вообще стали странно поглядывать. Из учетной карточки в регистратуре ведь не сотрешь, что она работает в нашей газете.
— Понятно. Ну что ж, — Бобровский глотнул пива, — немного, конечно, но хоть что-то.
— И еще. Через неделю ее выписывают.
— Эх, жаль! А нельзя что-нибудь придумать?
— Сергей, ну ты вообще, — вдруг рассердился Коля, — ты думаешь иногда, что говоришь? Что придумать? Залеченное воспаление снова активизировать? Что ей, опять застудиться, по-твоему? Честное слово, как ребенок!
— Ладно, перестань, — примирительно попросил Бобровский. — Просто можно было бы чего-то еще выведать, если бы в момент рождения мертвого ребенка Дина оказалась в больнице.
— Так ведь Банда уже там.
— Да, но все же… Женщинам с женщинами всегда легче договориться, особенно обо всяких там своих женских делах.
40 
