Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
16 
— Я всегда буду с тобой.
— Спасибо тебе…
— Пустяки! У тебя как с сердцем? Все в порядке?
— Какое там в порядке! Таблетки без конца пью! И эти звонки…
— Может, отключишь телефон?
— Я… не могу.
— Почему?
— Не знаю. А вдруг что-нибудь важное?
— Что может быть важного?
— Не знаю, но… я не могу. Не могу объяснить, почему не в состоянии отключить телефон. Мне все время кажется, что она объявится.
— Кто она?
— Она.
— Рина, ты в порядке?
— Не знаю. Я должна с ней поговорить.
— Да забудь ты об этом! У нее сегодня один, завтра другой. О себе думай.
— Я осталась совсем одна.
— Понимаю.
— Ничего ты не понимаешь!
— …Я просто не знаю, чем тебя утешить.
— Ничем. Если не хочешь, не звони больше.
— Ну, как я могу тебя бросить?
— Не бросай. Послушай, у тебя, наверное, дела.
— Да.
— Так ты иди.
— Ты справишься?
— Попробую.
— Ну пока?
— Пока.
— Целую?
— Целую.
Звонок.
— Алло?
— …
— Алло?
— …
— Да говорите же, наконец!
— …
Короткие гудки.
Звонок.
— …
— Марина, девочка, это ты?
— А кто же еще?
— А почему молчишь?
— Это вы, Федор Миронович?
— Ну конечно! Почему ты мне не позвонила перед тем, как поехать к этому капитану Севастьянову?
— Зачем?
— Ну как ты не понимаешь!
— Не понимаю. Ничего не понимаю. Он все время задавал странные вопросы. А чаще всего спрашивал, зачем я звонила в детективное агентство?
— А зачем ты звонила?
— Я не могу сказать. Не хочу.
— Мариночка, ты хотя бы понимаешь, что происходит?
— Нет.
— Отныне ты должна говорить, что на все вопросы будешь отвечать только в присутствии своего личного адвоката. И без меня к Севастьянову не ходить. Поняла?
— Нет.
— Господи, девочка, тебя же подозревают в убийстве!
— Меня?! Но я все время была дома!
— А твой детектив? Он где был?
— Не знаю.
— Зачем ты ему звонила? Хорошо, хорошо, можешь не отвечать. Даже лучше, что я ничего не знаю. Глупо было говорить тебе про банковский счет на три миллиона, но мне даже в голову не могло прийти, что ты так распорядишься деньгами Виктора!
— Как распоряжусь?
— Зачем тебе надо было устраивать слежку за Марком? Конечно, твой детектив ничего не скажет, мужик тертый. Одно слово: профессионал. Хоть в этом повезло. Ты давала ему какое-то поручение?
— Да. Давала.
— Ну и забудь об этом. Они, конечно, выяснят, что деньги на счет агентства были переведены. Но ты говори, что это была плата за слежку за Марком. Только это.
— Так и было.
— Ты один раз переводила деньги?
— Два.
— Господи, девочка, неужели же нельзя было расплатиться наличными! Такие дела так не делаются, ты это хоть понимаешь?!
— Какие дела?
— Ничего, в крайнем случае мы добьемся судебно-психиатрической экспертизы. Ты ляжешь в хорошую клинику…
— Нет!
— Мариночка, они все узнают. Ты сделала великую глупость, надо было просто обратиться ко мне. Ты как ребенок.
— Ребенок… Я подумала, что эта девушка беременна…
— Что?
— Ничего.
— Ты все поняла?
— Да.
— Даешь показания только в присутствии своего личного адвоката, так?
— Да.
— Если что-нибудь случится, немедленно звони мне.
— Хорошо, Федор Миронович.
— Помни, что у тебя есть надежная защита.
— Хорошо. Спасибо большое. До свидания.
— Держись, Мариночка! Держись!
Длинные гудки.
— Капитан Севастьянов слушает. А-а-ах!
— Простите?
— Зеваю я так. Семь часов утра!
— У меня пропали драгоценности.
— Кто говорит?
— Рина.
— А, Марина Сергеевна! Очень приятно.
— Ничего вам не приятно! Почему мне все врут?
— Послушайте, вы вообще-то спите? Раннее утро, а у вас голос бодрый, как будто всю ночь не ложились!
— Да. Не ложилась.
— Почему? Нервничаете, да?
— Не ваше дело. Если я нервничаю, то вовсе не потому, что вы подозреваете меня в убийстве. То есть из-за этого тоже нервничаю, но… Господи, да зачем я вам звоню!
— С вами все в порядке?
— Давно уже не в порядке. У меня пропали драгоценности.
— Какие драгоценности?
— Все. Они лежали в шкатулке.
16 
