Лёгкий, ненавязчивый романчик 
47 
– Ой, – сказал Дон Фестенбург, нервничая. – Кажется, я вас задержал.
Эрик без слов проследовал за робантом по коридору к лифту. Он интуитивно чувствовал, что вызов не просто так.
Молинари ждал его в кабинете, сидя в инвалидной коляске на колесиках, с посеревшим, осунувшимся лицом.
– Где вы были? – пожаловался он. – Впрочем, не имеет значения. Доктор, ожидается срочная конференция: прибыли полномочные представители Лилии, и вы должны присутствовать на ней. Я чувствую себя не совсем хорошо, поэтому в любой момент может понадобиться ваше вмешательство.
– Нельзя ли отложить?
– Ни в коем случае. Прилетел премьер. Очевидно, намечается что-то серьезное; лильцы хотят доконать меня. Премьер не может задерживаться более суток – нас разделяют громадные расстояния, парсеки пути.
Секретарь нажал кнопку в подлокотнике, и коляска покатилась за дверь.
– Пойдемте, доктор. Совещание начнется с минуты на минуту.
– Я встречался с Доном Фестенбургом.
– А-а, этот крысеныш... Умный малый, не правда ли? И способный ученик. Что он вам показывал?
Эрик смолчал. Вряд ли стоило рассказывать секретарю про его труп, особенно после того, как он только что жаловался на здоровье. Поэтому Эрик просто ответил:
– Водил меня по зданию.
– О-о, Дон Фестенбург может работать в Шайенне экскурсоводом: он у меня в доверии, поэтому знает все уголки в Белом Доме.
Они свернули за угол, где Молинари моментально окружила толпа переводчиков, чиновников министерства иностранных дел и вооруженной охраны. Тележка Молинари исчезла среди них, и теперь Эрик только слышал голос вождя.
– Прибыл Френик, собственной персоной. Представляю, чего лильцы хотят! Но мы еще посмотрим; лучше не загадывать вперед, они ведь телепаты. Предположениями только облегчаешь им работу.
«Френик», – внезапно холодом обожгло спину Эрика. Сам премьер-министр Звездной Лилии.
Неудивительно, что Молинари захворал.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Делегация землян торопливо расположилась по одну сторону длинного дубового стола. Из противоположных дверей конференц-зала стали появляться делегаты-пришельцы, рассаживаясь с деловитым видом. Очевидно, тратить время попусту они не хотели: ход войны заставлял торопиться.
Вот вошел премьер-министр Френик. Немедленно поднялась с мест вся делегация пришельцев и несколько участников конференции из числа землян. Пришельцы зааплодировали лысому костлявому человеку с маленькой, почти идеально округлой головой, который занял самое большое кресло в центре. Без предварительных приветствий он положил на стол папку с документами.
Странные глаза были у премьер-министра лильцев. Эрик заметил его взгляд, когда посол метнул взгляд на Молинари. У него были глаза параноика, холодный, бездвижный взор, словно бы сконцентрированный в одной точке; взгляд человека с топором за пазухой, который знает, что ударит, как только в мозг поступит сигнал.
Премьер-министр дежурно улыбнулся, приветствуя Секретаря, видимо, какое-то формальное соблюдение протокола встречи все-таки предполагалось. Хотя точнее было бы сказать, что Френик показал зубы. Но глаза его при этом оставались неподвижными и холодными, как вход в склеп. Не потому, что Френик бюрократ или считает себя важной шишкой, к которой недостойны приблизиться простые смертные. Френик оставался человеком – в худшем смысле слова.
Молинари, собранный, властный при исполнении обязанностей Генерального Секретаря, перед министром Фреником был наг и беспомощен.
«Бедный Джино совершенно раскис», – подумал Эрик.
Премьер-министр пришельцев, Кощей Бессмертный в облике человека, становился все холоднее и бездушнее, он словно вытягивал из Секретаря душу, как упырь.
Становилось понятно, отчего Молинари болел, не умирая. Это была реакция на стресс, защита от внешних сил, давивших на организм; правда, оставалось непонятным, как поведет себя организм Секретаря дальше. Одно выглядело однозначным: дуэль началась.
– Какая духота! – пробормотал один из чиновников поблизости. – Хоть бы открыли окно или включили кондиционеры.
В действительности кондиционеры работали на полную мощь. Ощущение недостатка воздуха создавало напряжение, повисшее в помещении, словно перед грозой.
Молинари пригнулся к Эрику, сказал:
– Сядьте ближе ко мне.
И немного откатил коляску от стола.
47 
