56 
– Так что я дважды ренегат, – жестко выговорил Провони.
– Почему ты порвал со своими собратьями?
– На Земле шесть тысяч Новых Людей, – сказал Провони, – правящих с помощью – четырех тысяч Аномалов. Десять тысяч человек в иерархии Государственной гражданской службы, вытесняющие оттуда всех прочих… У пяти миллиардов Старых Людей нет никакой возможности… – Он погрузился в молчание, а затем проделал нечто поразительное: поднял руку, и пластиковая чашка с водой подплыла прямо к нему, опустившись ему на ладонь.
– А ты еще и Аномал, – удивился Морго. – Телекинетик. – И добавил: – Вот об этом я не догадывался.
– Насколько мне известно, – сказал Провони, – я единственный, в ком Новый Человек соединен с Аномалом. Я – урод, выделяющийся из остальных уродов.
– А насколько высоко ты мог бы подняться в иерархии Государственной гражданской службы? Попробуй прикинуть, как ты наверняка уже делал, какой ранг ты мог бы получить.
– А-а, черт, – у меня был двойной-03. Но не официально, а когда я проходил тестирование, предложенное мне sub rosa. Я мог бы посоперничать с Грэмом. Я мог бы посоперничать с любым из них.
– Торс Провони, – заявил фроликсанин, – я не понимаю, почему у тебя не получилось работать внутри.
– Не мог же я сместить десять тысяч государственных служащих рангами от Джи-1 до двойного-03, с самого низа – и вплоть до Чрезвычайного Комитета Общественной Безопасности и Председателя Совета Грэма. – Но причина была в другом, и он это знал. – Я боялся, – признался он, – что если они пронюхают, то наверняка убьют меня. Мои родители тоже боялись, когда я еще был ребенком. Боялись всех – Новых Людей, Аномалов… и Старых Людей, и Низших Людей. Я мог бы стать предвестником расы сверхсверхлюдей; если это выплыло бы наружу, резонанс был бы ужасен, и я… – он сделал недвусмысленный жест, -… просто исчез бы. А они начали бы выискивать других подобных мне.
– И никому не приходило в голову, что может появиться некто, совмещающий в себе оба типа, – заметил фроликсанин. – Даже теоретически. Пока тебя не протестировали.
– Как я уже сказал, мое тестирование было тайным. У моего отца был ранг Джи-4, и он тайно подготовил тесты после того, как заметил мою ТК-способность и вдобавок узнал, что узлы Роджерса торчат из моего мозга, как огрызки карандашей. Именно отец заставил меня соблюдать осторожность, упокой Господь его душу. Знаешь, когда разражаются эти великие войны планетарного и межпланетарного масштабов, предполагается, что каждый думает о соответствующей идеологии… в то время как большинство людей просто хотят спокойно спать по ночам. – Он добавил: – В какой-то книжке по психологии я прочел интересное утверждение. Там говорится, что в сущности многие из тех, кто имел склонность к самоубийству, просто хотели хорошенько выспаться и думали, что это позволит им смерть. – «Куда это заводят меня мои мысли? – удивился он. – Уже много лет я не думал о самоубийстве. С тех пор, как покинул Землю».
– Тебе нужно поспать, – сказал Морго.
– Мне нужно знать, пробивается ли на Землю мое третье послание, – раздраженно возразил Провони. – Сумеем ли мы в самом деле достичь Земли всего за шесть суток? – Перед ним стали возникать навязчивые картины: поля и пастбища, большие плавучие города в голубых океанах Земли, купола на Луне и Марсе, Нью-Йорк, царство Лос-Анджелеса. И особенно Сан-Франциско, с его удивительной, легендарной, старинной системой «быстрой перевозки», сооруженной аж в 1972 году и все же использовавшейся из сентиментальных соображений.
«Еда, – подумал он. – Ломтики мяса с грибами, эскаргот, лягушачьи лапки… ох, которые становились куда нежнее, если их предварительно заморозить, о чем большинство и не подозревало – даже во многих вполне приличных ресторанах».
– Знаешь, чего мне хочется? – спросил он фроликсанина. – Стакан ледяного молока. И чтобы лед плавал прямо там. Полгаллона такого молока. Я просто хочу сидеть тут и пить молоко.
– Как ты однажды заметил, Торс Провони, – отозвался Морго, – истинный интерес человека заключается в малом и немедленном. Мы совершаем перелет, от которого зависят жизнь и надежда шести миллиардов людей, и все же, когда ты представляешь себя там, в конце, ты видишь себя сидящим за столом, на котором стоит ящик молока.
– Но обрати внимание, – заметил Провони, – они-то ведь такие же. Земле грозит вторжение инопланетян, и все – все! – просто хотят жить дальше. Есть миф о бурлящих бессловесных массах, ищущих трибуна, вождя, каким будет Кордон. А скольких людей на самом деле это волнует? Может быть, даже и Кордона это волнует… не так уж сильно. Знаешь, чего французское дворянство больше всего боялось во время революции? Каждый из них трясся от страха, что кто-нибудь вломится к нему в дом и расколотит его фортепьяно. Узость их кругозора… – Он замолчал. – Которая свойственна даже мне, до некоторой степени.
56 
