65 
— Да, вы тоже согласны?
— Что? — дернулся он, поворачиваясь к Лере.
С чем это он успел согласиться, не услышав ни единого слова?
— Я говорю, — сказала Лера, — вы тоже согласны с тем, что «Духлесс» — это перепевы с Бегбедера?
— С кого? — окончательно ошалел Артем.
— Бегбедера, — Лерины брови поползли вверх, — вы не читали Бегбедера?
— А должен был? — усмехнулся Артем.
— Ну-у… — смутилась Лера, — не должен, конечно…
«Но мог бы, — мысленно закончил за нее Артем. — Наверное, подумала, что я полный болван и невежа. И еще подумала — как обманчива внешность! Почему это на молоденьких девушек я всегда произвожу впечатление утонченного интеллектуала?» Это действительно был не первый случай, когда его принимали за знатока модной литературы и философствующего мыслителя. В предыдущие разы девушки демонстрировали сильное разочарование, обнаружив, что прокололись. Интересно, как оно будет сейчас?
— А, — махнула рукой Лера, — не важно! Главное: «Духлесс» — полный отстой! — И расхохоталась.
Артем улыбнулся и спросил:
— Ну что? Теперь куда поедем?
Они стояли на пересечении Невского и Литейного. Лера покрутила стриженой головкой и скомандовала:
— Вперед!
— А потом?
— Я вам покажу одно место, — затараторила Лера, — просто обалдеете…
«Уже обаддел, — подумал Артем, стартуя с перекрестка. — Смешные эти девчонки: мешанина из высокого стиля и «клевско-классного» лексикона. Нет, мне это не переварить, нечего даже и пытаться». Покатает, может быть, еще пару раз посидит с ней в какой-нибудь кафешке — и баста. Главное, чтоб она не успела втрескаться в него. У девушек ее возрастной категории это происходит стремительно. Кто знает, может, уже и произошло? Он с опаской взглянул на Леру.
— Что? — спросила она. — Чем-то вымазалась?
— Нет, — покачал он головой, — все нормально.
Наверное, еще не успела. Иначе бы не было этого непосредственного: «Вымазалась?», иначе украдкой достала бы из сумочки зеркальце и долго всматривалась бы в него, выясняя причину пристального взгляда.
— Теперь направо, — сказала Лера.
— Где? — спросил Артем. — Здесь?
— Ну да.
— Здесь нельзя.
— Как нельзя? — удивилась Лера.
— Здесь поворот направо запрещен, — пояснил Артем. — Можем проехать до Садовой, а там уже…
Лера нахмурилась, подумала немножко и грустно проговорила:
— Нет, не надо… Не получилось — и ладно.
Но видно было, что она расстроилась, причем не на шутку. «Артистическая натура, — вздохнул про себя Артем. — Ранимая психика и все такое прочее. Тем более надо валить, пока не поздно».
— Ладно, — бодро сказал он, — тогда я вас повезу туда, где мне нравится. Идет?
— Идет, — кивнула Лера, все еще хмурясь. — А это где?
— А это рядом.
— А это что?
— А это — сюрприз, — рассмеялся Артем. — Любите сюрпризы?
— Конечно! — воскликнула Лера. — Сюрпризы все любят.
А это не факт. До сегодняшнего утра Артем тоже полагал, что любит сюрпризы. Но когда Алина подняла на него свои дымчатые глаза и сладким голоском сказала: «Яночке-то нашей Владимировне сегодня туго пришлось…» — он почувствовал, что предпочел бы прожить свою жизнь, не пережив ни одного сюрприза, чем стоять сейчас здесь и выслушивать все это.
Хорошо, что Яна отлично знает цену их морализированию. Не принимает его за чистую монету. Еще ладно бы кто другой был, а то Свирский с Рыбкиным! Больших бабников найти в конторе невозможно. Любопытно, что сами-то они думают, когда несут всю эту чушь? Неужели считают, что им должны поверить? А почему нет? Держать всех нижестоящих за дураков — это нормально. И не видеть полного отсутствия логики в своих действиях — тоже в пределах нормы. Где отсутствие логики? Ну, как же — а назначение Яны и беседы с ней на моральные темы? Если вы считаете ее достаточной дурой для того, чтобы она поверила в вашу озабоченность ее моральным обликом, то какого черта вы назначаете ее на должность, требующую недюжинного ума и прочих выдающихся способностей?
Яна… О чем подумала в тот момент, когда они начали излагать ей свои бредни? Наверняка ее перекосило. Яна — натура прямолинейная, ненавидит все эти вторые планы, подтексты и уловки. Однако использует их, и ой как хорошо использует в своей жизни. Они однажды говорили об этом.
«А чего ты хочешь, — сказала она в ответ на его недоумение, — рано или поздно понимаешь, что по-другому не выжить». — «Не выжить? — удивился он тогда. — Что за чушь? Масса людей прекрасно живут без этого». — «Весь вопрос в том, как живут, — ответила она. — Я хочу жить по-другому».
65 
