Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
20 
«Все в этом мире обманчиво», – подумала женщина и направилась в дом.
* * *
Она долго расхаживала по дому обнаженной. Затем тщательно высушила волосы, расчесала, заколола их дорогим костяным гребнем, инкрустированным платиновой пластиной, и начала одеваться. Это не заняло много времени. Марина Сорокина вообще все любила делать быстро, будь то одевание или заказное убийство, и это ей почти всегда удавалось.
Она остановилась перед большим, во всю стену, зеркалом, осмотрела себя.
«Пока я выгляжу прекрасно. Но как долго я смогу сохранить красоту? Пять, шесть лет? А дальше?..»
Она уже давно подумывала о том, чтобы отойти от своих рискованных дел и покинуть Восток. Она уже решила, куда уедет. В одном из банков в Латинской Америке у нее имелся довольно-таки значительный счет.
Марина до мелочей представляла, как устроит свою жизнь в далекой латиноамериканской стране. Она купит добротный дом, не большой, но и не маленький, заведет преданных слуг и займется какой-нибудь приносящей скромный доход деятельностью. Но, естественно, не криминальной, не той, за которую можно заставить отвечать перед законом. Пусть это будет торговля, или сеть ателье, или косметические услуги… В общем, все, что угодно, только не убийства.
Встреча произошла в назначенное время. К дому Марины Сорокиной подкатил джип с тонированными стеклами. Автомобиль въехал в открытые ворота, и те послушно, словно по мановению волшебной палочки, закрылись за ним. Из джипа вышел широкоплечий мужчина в элегантном светлом костюме. На лице мужчины поблескивали стеклами-зеркальцами солнцезащитные очки.
Марина вышла встречать гостя.
– Полковник, вы, как всегда, пунктуальны, – сдержанно улыбнулась она, подавая руку для поцелуя.
Седые жесткие усы прикоснулись к мягкой ухоженной коже, и Марина даже немного поежилась.
А полковник подумал, как думал он каждый раз, встречаясь с Мариной: «Поразительно! Как это женщина с такой гладкой нежной кожей, с такой изящной кистью занимается таким тяжелым делом, за которое не каждый мужчина возьмется?»
Как и многие восточные военные, полковник был скорее европейцем по взглядам на жизнь, хотя в своем кругу вел себя как и подобает мусульманину. Сейчас же, наедине с Мариной, он не боялся показаться слишком уж европеизированным.
– Пройдем в дом? – предложила Марина.
– Да, здесь жарко.
Полковник открыл дверь джипа и взял кейс, лежащий на переднем сиденье.
В гостиной полковник огляделся вокруг.
– А у тебя ничего не изменилось.
– А что должно было измениться, полковник?
– Ну как же, ведь ты немало заработала за последнее время…
– Ну, знаете,ли, полковник! По-вашему, я должна была все деньги…
– Нет-нет, что ты!
Светским тоном Марина спросила:
– Выпьете что-нибудь?
– Пожалуй, немного киски.
– Со льдом?
– Можно со льдом – пару кубиков.
Марина плеснула из граненой хрустальной бутылки в бокал, бросила туда два кубика льда и подала полковнику. Он прошелся по мягкому ковру и опустился в низкое кресло, поставив рядом с собой кейс, закрытый на кодовые замки. Марина устроилась напротив на кожаном диване. Она поджала под себя ноги, взяла тонкую темную сигарету.
Полковник мгновенно поднялся с кресла, галантно склонившись, щелкнул украшенной камнями зажигалкой – Восток он и есть Восток – и поднес невидимый в ярком свете гостиной язычок пламени к кончику сигареты. Марина затянулась, поставила рядом с собой золоченую пепельницу.
Полковник, глядя на пепельницу, в общем-то слишком вычурную для интерьера этого дома, подумал: «Наверное, подарок кого-либо из ухажеров, какого-нибудь богатого араба. Не могла же эта женщина, с ее-то вкусом, сама приобрести подобную вещицу?»
Марина поймала этот взгляд и угадала мысли полковника.
– Пепельницу подарил мне один шейх.
– Я так и понял. Кто – меня не интересует, – полковник поднял ладонь правой руки, два перстня на длинных пальцах сверкнули.
– Так я вас слушаю.
– Тебе не надоела жара? – полковник говорил немного развязно.
В свое время у него с Мариной была любовная связь, но теперь их отношения стали деловыми, ни о какой близости не могло быть и речи, во всяком случае, пока они не решат более важные вопросы.
– Жара, жара… – томно проворковала Марина. – Она меня измучила. Но даже самые богатые, самые влиятельные люди страны не в силах на пару часов выключить солнце. А я не могу его застрелить.
20 
