очень нудно 
162 
Как-то бабушка спросила меня:
– Я еще не передавала тебе поклон от Дины?
– Нет! Что с ней? Где ты ее видела?
– Она приезжала ко мне в усадьбу. Она хотела рассказать мне о твоей судьбе, но к этому времени у нас успела побывать твоя подруга Мира, и мы уже знали, где ты. Пророк Айно через Дину просил передать мне, что с тобой все будет в порядке и мы тебя скоро увидим, а в дальнейшем тебе предстоит какой-то особенный, светлый и добрый путь. Ты знаешь, о чем он говорил?
– Догадываюсь.
– И что же это за путь, моя Кассандра?
– Пока еще не могу сказать, бабушка. Но уверяю, тебе понравится то, что я задумала.
– Ну-ну, фантазерка ты моя! Помни только, Кассандра ты моя, что никто не пророк самому себе. А вместо размышлений о будущих подвигах ты бы лучше поисповедалась у отца Александра и, благословись, причастилась Святых Христовых Тайн. Ты с детства не причащалась. Забыла уж, как это бывает?
– Не забыла, бабушка. Вернее, вспомнила. Сразу же, как только выжгла печать, так и вспомнила. Но я еще не готова причащаться, я пока недостойна…
– Начинается! Когда люди надолго лишаются таинств, у всех всегда одни и те же разговоры – потом! Неужели ты думаешь, человек может сам приготовиться к такому таинству и быть его достойным? Откуда такое самомнение? Мы причащаемся не по готовности и достоинству, а по великой милости Божией. Ты сделай сколько можешь, но старайся изо всех своих духовных сил приготовиться, а уж Господь Сам восполнит недостающее. Отправляйся к отцу Александру! И я отправилась.
– Благой замысел, помоги тебе Господь его исполнить, – сказал отец Александр. – Тебе, Кассандра, надо исповедаться за всю жизнь, с самого детства, с тех пор, как ты причащалась в последний раз. Вот эту неделю поговей, мы с тобой еще несколько раз побеседуем, а потом – исповедь и причастие,
– Благословите, батюшка! – вполне грамотно ответила я и подошли под благословение.
Перед причастием я просила прощения у всех, в первую очередь, конечно, у бабушки – было за что, набралось за всю-то мою жизнь. Попросила прощения и у матушки Руфины. хотя епитимьи за старое я уже исполнила. Просила прощения у матери Евдокии за свое когдатошнее раздражение:
– Бог простит, Сандра! Да кто ж об этом помнит? И вы ведь просили прощения тогда сразу, по-монашески – до захода солнца, – засмеялась она.
– А как высчитаете, мать Евдокия, у меня и характере есть хоть что-то пригодное для монашества?
– Есть.
– Например?
– Жажда истины и отвага. И хватит с вас, а то возгордитесь.
– Вы думаете, я могла бы стать монахиней?
– А уж это знает один только Господь. Но с чего это вы о монашестве задумались.
Я не ответила, смутилась и пошла просить прощения дальше. Я обошла сестер и матерей, все они ласково и серьезно говорили мне: «Бог простит!» – и желали хорошо исповедаться.
Потом наступило самое трудное – я должна была просить прощения у Леонардо. Я сказала ему, что мне надо с ним поговорить, и мы условились встретиться на берегу озера в субботу, рано утром, когда все уйдут в церковь.
Я встала со звоном колокола и уже через четверть часа пришла на берег, кутаясь в теплый бабушкин платок – по утрам в долине было прохладно. Леонардо уже ждал меня на скамейке возле дяди Лешиной коптильни. Я подошла и села рядом. Мы помолчали. Пахло водой, дымком и копченой рыбой.
– Что же ты мне хотела сказать, кара Сандра? – спросил Леонардо.
– Я завтра в первый раз буду причащаться. Я всю неделю готовлюсь и у всех прошу прощения.
– А я удивлялся, что ты как-то избегаешь меня. Оказывается, это из-за твоей бурной духовной жизни.
– Да, из-за нее тоже. А вообще, я хочу сказать тебе, Леонардо, что я решила остаться тут, в этой долине.
– Я тоже об этом думал. В общине прекрасные люди, можно выстроить себе дом…
– Леонардо! Я не в общине хочу остаться и не с тобой. Я хочу стать монахиней, уйти в монастырь. Я очень давно об этом мечтаю, еще с тех пор, как на монастырском острове читала Феофана Затворника.
– Вот как… С бабушкой ты уже на эту тему говорила?
– Еще нет, но обязательно буду: я ведь у нее должна брать благословение.
– А у меня, значит, нет…
– А ты бы меня благословил?
– Ты вес знаешь, Сандра, поэтому не кокетничай. Ты пришла просить у меня прощения? Вот и проси.
– А ты меня простишь?
– А я подумаю. В чем же ты передо мной провинилась, кара Сандра?
– Ну… В том, что ты меня любишь. Я ведь знаю, что это так.
162 
