ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>




  22  

Горанин привычно расправил широченные плечи. «Медведь, - подумал Завьялов. - Такой заломает».

—Ну так что, Зява? - пристально посмотрел на него Герман. - Ты успокоился?

- Я, пожалуй, пойду, — Александр затушил сигарету и поднялся.

- Тебя проводить?

- Нет, спасибо. - Вспомнилась та апрельская ночь, когда в него стреляли. - Сам дойду.

«И зачем пришел? - думал он, шагая в сторо­ну Фабрики. Убедиться, что Герман по-прежне­му силен? Что убрать его с дороги можно только проявив чудеса изобретательности? По словам Ольги, Павел Павнов - умница, круглый отлич­ник. Рано ли, поздно способ он найдет...»

День седьмой

Прошло три недели, ночи стали такими длин­ными и темными, что на жителей N постепенно нападала спячка. Даже молодежь, собирающаяся на Пятачке, поутихла. После работы все спеши­ли по домам. Осень, сумерки года, перевалила за половину, приближалась его ночь, долгая зима. А зиму в N откровенно не любили. При хроническом безденежье зима, что тяжелая ноша, придавливает к земле и заставляет эконо­мить силы.

По настоянию Маши Завьялов вновь бросил курить. Уже в который раз. Но теперь твердо. Но­сил в кармане лекарства, словно страховой полис. «Если станет хуже - выпью, - думал он, - но надо держаться. Здоровый ты, пока не признаешь себя больным.» Три недели они с женой вели себя сдержанно, словно нашалившие дети, примерное поведение которых доставляет удовольствие ро­дителям, а меж тем зреет новый конфликт. Алек-• сандр чувствовал, как внутри сжимается пружи­на. Ну сколько можно молчать?

Если неглупые люди чувствуют, что друг дру­гом недовольны, они идут на уступки. Кто-то де­лает шажок назад в надежде, что другой это оце­нит. И отблагодарит. Но тот, другой, не хочет ока­заться проигравшим, он делает свой шажок на­зад. Так они пятятся, пятятся, пока расстояние между ними не станет таким же, как в первый день знакомства. Тогда окажется, что стоят друг перед другом совершенно чужие люди, но каж­дый почему-то ждет благодарности!

Так, без ссор и без скандалов с битьем посу­ды, они с Машей дошли до точки. До конечной точки маршрута. И он не выдержал. Спросил с надрывом:

- Ну почему ты молчишь? Нам давно надо поговорить. .

-О чем?

- О нас.

- Мне пора на дежурство.

- Ты прячешься от меня на работе, я давно это понял. Вместо того, чтобы объясниться, ухо­дишь, оправдывая свое безразличие занятостью. Скажи честно, ты хочешь развода?

- Ты же знаешь, что это невозможно.

- Но хочешь.

- Нет, - Маша отвела глаза.

- Ладно, я понял. Не так давно ты сказала: «Хорошо, что у нас нет детей.» И я узнал, что ты ходила к Герману. Не перебивай, я думал об этом три недели. Ты к нему ходила. Но я не могу так просто тебя отдать.

-Я не вещь.

-А я вещь? Неодушевленный предмет, с ко­торым можно так обращаться?

Завьялов попытался взять себя в руки.

- Подожди немного, - попросил он. - Я скоро пойду на работу, буду при деле, и все изменится.

- Ничего не изменится. Дело не в работе, а в тебе. Ты ненавидишь Германа;

- Ты не права.

- Да у тебя это на лице написано! С тобой не­возможно разговаривать. О чем бы мы ни загово­рили, ты переходишь на Горанина, бесконечно твердишь, что ему повезло, а тебе нет. Что он сильный, умный, необыкновенный, а ты нет. И сам жить без него не можешь! Думаешь, что можешь, что без него жить было бы лучше. Ты пред­сказываешь, что его убьют... Может, сам собрал­ся его убить? Может быть, ты уже это делаешь?

- Я?! Что ты от меня скрываешь?! Договари­вай!

- Я скажу тебе. Завтра, потому что мне на ра­боту надо. Я действительно скрываю от тебя очень важное. Не хотела расстраивать.

- Маша!

- Мне надо идти.

- Нет, постой, - попытался он удержать жену.

- Саша, перестань. Я опаздываю. Утром.

- Ну хорошо. Утром, так утром, - сдался он.

- Все, пока.

Ушла, даже не поцеловав его на прощание. А вот раньше... Раньше, раньше! Заладил! Алек­сандр нервно ходил по комнате, сунулся было в буфет, где обычно лежали сигареты, но вспомнил, что их больше нет, и с досадой захлопнул дверцу' Попытался смотреть телевизор, но с раздражени­ем выключил. Все одно и тоже. Сериалы переме­жаются выпусками новостей и ток-шоу. Сладкая ложь, горькая правда и публичное перетряхива­ние грязного белья. Это раньше предпочитали хор из избы не выносить, а теперь им гордятся. Глянь­те-ка, что у меня есть! Какая умопомрачительно прекрасная мерзость! Люди придумывают себе проблемы, а настоящих словно бы не замечают. Смешно! Слушать их - смешно. Жизнь проходит мимо. Вот в чем проблема. Надо бы изменить эту жизнь, но как? От неумения найти ответ на этот мучительный вопрос и рождаются все беды.

  22