Последние отзывы

  93  

А дальше было вот что. Громко и требовательно прозвенел звонок. Раз, другой, третий. Апраксина встала и пошла отворять дверь. Затем она вернулась, а за нею следом вошел инспектор Миллер в сопровождении двух молодых полицейских, тех самых, что несколько часов назад в синих рабочих робах возились с дверью у дома Каменева в Олимпийской деревне.

— Проходите, господин инспектор! Мы уже ждем вас! — громко сказала Апраксина.

И только тогда Юрикова подняла голову и посмотрела на полицейских. Глаза ее расширились.

— Это что… за мной? — спросила она.

— Да, госпожа Анна Юрикова, это за вами, — с глубоким участием в голосе сказала Апраксина. Анна встала, вздохнула и выпрямилась. А графиня продолжала: — Вы можете собрать необходимые вещи и документы. За квартиру и картины не беспокойтесь: все будет немедленно опечатано, я за этим прослежу.

— Вы очень любезны, графиня! — сказала Анна почти прежним своим голосом и добавила, ни к кому не обращаясь: — Что я могу взять с собой?

— Немного белья, туалетные принадлежности и самое необходимое из верхней одежды. Не забудьте взять что-нибудь теплое для прогулок. И обязательно паспорт, банковскую карточку, чеки. Драгоценности, если они на вас есть, снимите и оставьте дома — их опечатают особо.

Юрикова сняла с руки перстень с изумрудом и положила его на стол.

— Это принадлежит господину Каменеву, — сказала она. — Пусть он возьмет это себе.

Каменев не шевельнулся.

Мириам и Ада сидели, оцепенев, и молча наблюдали за происходящим, а Ташенька подтянула ноги и забилась в уголок дивана, грызя кулачок. В глазах ее сверкали и страх, и слезы, и восторг.

Юрикова прошла в спальню и хотела прикрыть за собой дверь, но по знаку Миллера Руппи встал в проеме, придерживая дверь рукой, однако спиной к спальне. Минут через пять Юрикова вышла уже в брюках и свитере, неся на руке небольшой ворох одежды. Сопровождаемая все тем же деликатным полицейским, она вышла в прихожую, потом в ванную. Наконец она вернулась в гостиную. Теперь на ней был надет зеленый плащ, волосы были собраны в узел, а в руке она держала дорожную сумку с вещами.

— Я готова, — сказала она Миллеру.

— Хотите проститься с вашим другом? — спросила ее Апраксина. — Может быть, что-нибудь сказать ему, поручить, например, нанять адвоката: я ведь знаю, что у вас в Мюнхене нет близких людей, кроме господина Каменева. Мы все можем выйти на лестницу и оставить вас ненадолго вдвоем. Под надзором инспектора Миллера, конечно, и говорить вам придется по-немецки само собой.

Юрикова вопросительно поглядела на Каменева. Почувствовав ее взгляд, он поднял голову. В его глазах за очками блестели слезы, но губы были крепко сжаты. Он повел головой из стороны в сторону и вновь опустил ее. И тогда Юрикова, ни на кого больше не взглянув, повернулась к дверям, ожидая команды к выходу.

— Так вы что же, господин Каменев, так и дадите ее увести? — негромко спросила Апраксина.

— Елизавета Николаевна, простите меня, я не очень понимаю… Столько всего произошло… Я что, должен помочь Анне с адвокатом? Но это было бы как-то странно после всего, что тут выяснилось. Простите, я вас совсем не понимаю!

— Да бросьте вы, господин Каменев, все-то вы отлично понимаете! Только самого главного не поняли, вот это и страшно. А я-то, дура старая, водила вас то в церковь, то на кладбище, истории вам всякие душещипательные рассказывала, все старалась пробудить в вас совесть, покаяние… Нет, вы определенно меня разочаровали. А вы, Анна, не спешите! Поставьте-ка свою сумку в угол и сядьте снова на свое место. Да садитесь же, говорю вам!

Анна оглянулась на Миллера — тот кивнул ей, и тогда она осторожно поставила свою сумку у дверей, прошла к своему стулу и села.

— С чего же начать? — в раздумье произнесла Апраксина. — Ну, хотя бы с этого. — Она подошла к столу, взяла перстень с изумрудом и протянула его Анне. — Возьмите это себе на память. Берите, берите, не стесняйтесь! Я знаю, что предлагаю: этот перстень фальшивый от металла до камня — дешевый сплав вместо золота и чешское стекло вместо изумруда.

Анна взяла перстень, но надевать его не стала, а просто держала в руке и глядела на Апраксину, чего-то ожидая.

— У нас, Анна, будет еще время поговорить наедине, и тогда, я уверена, вы простите меня за этот час, который вам пришлось пережить. Но сейчас необходимо выяснить вещи неотложные. А теперь, мои дамы и господа, — она перешла на немецкий, чтобы Миллер и полицейские тоже могли понимать происходящее, — вы присутствуете при событии, которое многим из вас запомнится на всю жизнь: при раскрытии преступления, давно задуманного, выношенного и тщательно спланированного. Оно готовилось семь долгих лет и сорвалось по чистой случайности. Это вам, господин Каменев, будет предъявлено обвинение в этом преступлении.

  93