очень нудно 
91 
— Он всегда будет то лежать в больнице, то выходить из нее, как вы понимаете, — сказала я, когда Бэрфут переворачивал пластинку.
— Это что-то еще, в чем ты чувствуешь себя виновной?
— Мне сказали, что это я виновата, но это не так.
— Хорошо, что ты это понимаешь.
— Если кто-то считает, что в него вернулся Тим Арчер, то ему место в больнице.
— И принимать аминазин.
— Сейчас уже галоперидол. Усовершенствование. Новые антипсихотические лекарства более действенны.
— Один из ранних отцов церкви верил в Воскресение, «потому что это невозможно». Не «вопреки тому, что это невозможно», а именно «потому, что это невозможно». Кажется, это был Тертуллиан. Тим как-то рассказывал мне об этом.
— Но насколько это разумно? — спросила я.
— Да не очень. Но я не думаю, что сам Тертуллиан подразумевал разумность.
— Я не знаю никого, кто выжил бы с таким убеждением. Для меня оно отражает всю эту глупую историю: верить во что-то, потому что это невозможно. Я знаю лишь то, что люди сходят с ума, а затем умирают. Сначала безумие, потом смерть.
— Tак ты думаешь, что Билл умрет?
— Нет — ответила я, — потому что я буду ждать, когда он выйдет из больницы. Вместо смерти он получит меня. Что вы об этом думаете?
— Много лучше смерти.
— Значит, вы меня одобряете. В отличие от доктора Билла, который считает, что с моей помощью он угодил в больницу.
— Ты живешь сейчас с кем-нибудь?
— Да нет, в действительности я живу одна.
— Я хотел бы увидеть, как Билл переезжает к тебе жить, когда выйдет из больницы. Не думаю, что он когда-либо жил с женщиной, за исключением своей матери, Кирстен.
— Мне пришлось обдумывать это весьма долго.
— Почему?
— Потому что так я делаю подобные вещи.
— Я не имею в виду ради него.
— Что? — поразилась я.
— Ради тебя. Таким образом ты выяснишь, действительно ли это Тим. На твой вопрос будет дан ответ.
— У меня нет вопроса. Я знаю.
— Прими Билла, пусть он поживет с тобой. Заботься о нем. И, быть может, ты обнаружишь, что заботишься о Тиме, в самом настоящем смысле. Что, как я думаю, ты делала всегда или же хотела делать. Или, если не делала, то должна была делать. Он крайне беспомощен.
— Билл? Тим?
— Человек в больнице. О котором ты беспокоишься. Твоя последняя связь с другими людьми.
— У меня есть друзья. У меня есть младший брат. Персонал в магазине… и мои покупатели.
— И у тебя есть я, — сказал Бэрфут.
Помолчав, я кивнула:
— И вы тоже, да.
— Предположим, я сказал, что думаю, что это может быть Тим. Тим действительно вернулся.
— Что ж, тогда я перестану посещать ваши семинары.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Я серьезно, — подтвердила я.
— Тобой не так-то легко помыкать.
— Не очень. Я совершила несколько серьезных ошибок. Я просто стояла и ничего не делала, когда Кирстен и Тим говорили мне, что Джефф вернулся, — я ничего не делала, и в результате они теперь мертвы. Я не повторю подобную ошибку.
— Тогда на самом деле ты предвидишь смерть Билла.
— Да, — согласилась я.
— Прими его. И знаешь что. Я подарю тебе пластинку Кимио Ето, которую мы слушаем. — Он улыбнулся. — Эта песня называется «Kibo No Hikari». «Свет надежды». Думаю, это подходит.
— Неужели Тертуллиан и вправду сказал, что верует в Воскресение, потому что оно невозможно? Тогда эта фигня началась давным-давно. Она не началась с Кирстен и Тима.
— Тебе придется прекратить посещать мои семинары.
— Вы действительно думаете, что это Тим?
— Да. Потому что Билл говорит на языках, которых не знает. Итальянский Данте, например. Еще на латыни и…
— Ксеноглоссия. — ответила я. Признак, подумала я, присутствия Святого Духа, как указывал Тим в тот день, когда мы встречались в ресторане «Неудача». Тим сомневался, что он все еще существует. Он сомневался, вероятно, что он вообще когда-либо существовал. Во всяком случае, на основании того, что он мог разглядеть, насколько он был способен разглядеть. И вот теперь это в Билле Лундборге, заявляющем, что он Тим.
— Я приму Билла. — заявил Бэрфут. — Он может жить здесь со мной, в плавучем доме.
— Нет — возразила я. — Нет, раз вы верите в эту фигню. Лучше я приведу его в свой дом в Беркли, чем так. — А затем меня осенило, что мною манипулировали, и я уставилась на Эдгара Бэрфута. Он улыбнулся, и я подумала: именно так Тим и мог это делать — управлять людьми. В некотором смысле епископ Тим Арчер в тебе живее, нежели в Билле.
91 
