очень нудно 
92 
После дружеских объятий мы представили Жирному Джинджер и поинтересовались у него, как дела.
– Недурно, – сообщил Жирный.
Мы пообедали в ресторане дорогого отеля неподалеку. За едой говорили мало. Жирный казался замкнутым, но не подавленным. Я решил, что он устал. Его лицо хранило следы долгого путешествия. Такие вещи всегда оставляют след.
– А что в чемоданчике? – поинтересовался я, когда принесли кофе.
Отодвинув тарелки, Жирный водрузил чемоданчик на стол и открыл его ключом. В чемоданчике лежали папки, из которых Лошадник выбрал одну – они были пронумерованы. Внимательно посмотрел на папку, чтобы убедиться, что вытащил ту самую, и передал ее мне.
– Загляни внутрь, – предложил он мне с легкой улыбкой.
Так улыбаются, когда дарят кому-то подарок, зная, что он понравится, и просят сразу развернуть его.
Я открыл папку. Там оказались четыре глянцевые фотографии восемь на десять, совершенно очевидно, сделанные профессионалом, – они напоминали снимки, какие бывают в рекламных агентствах и на киностудиях.
Фотографии изображали греческую вазу, а на ней рисунок мужчины, в котором мы узнали Гермеса. Обвивала вазу двойная спираль, красная на черном фоне. Молекула ДНК, в этом не могло быть ни малейшего сомнения.
– Две тысячи триста или четыреста лет, – сообщил Жирный. – Не рисунку, а самой вазе, гончарному изделию.
– Горшок, – проговорил я.
– Я увидел ее в афинском музее. Она подлинная. Мнение не мое – я не специалист. Подлинность установлена экспертами музея. Я говорил с одним из них. Он не понимал, что означает орнамент, и очень заинтересовался, когда я объяснил что к чему. Вазы такой формы – krater – позже использовались как купели для крещения. Одним из греческих слов, которые всплыли у меня в голове в марте семьдесят четвертого, было греческое слово krater. Я услышал его в связи с другим греческим словом – poros. Словосочетание poros krater обозначает «известняковая купель».
Несомненно, дохристианский рисунок был не чем иным, как двойной спиралью Крика и Уотсона. Формой, к которой они пришли после многих лет проб и ошибок. И вот она на древней вазе, нарисованная абсолютно правильно.
– Ну и? – спросил я.
– Так называемые переплетенные змеи кадуцея.[21] Изначально кадуцей, который по-прежнему является символом медицины, был жезлом не Гермеса, а… – Жирный помедлил, глаза его горели, – …а Асклепия. Он обладал особенным значением, кроме мудрости, олицетворяемой змеей. Жезл указывал, что его обладатель – священная персона, которой нельзя докучать. Вот почему его носил Гермес, посланник богов.
Все мы некоторое время молчали.
Кевин начал было бормотать что-то саркастическое, что-то в своей сухой разумной манере… но вскоре тоже замолчал.
Рассматривая глянцевые снимки восемь на десять, Джинджер проговорила:
– Как чудесно.
– Величайший врач во всей человеческой истории, – сказал ей Жирный. – Асклепий, основатель греческой медицины. Римский император Юлиан, известный как Юлиан Отступник, поскольку он не признал христианство, считал Асклепия Богом богов. Юлиан поклонялся ему. Продлись это поклонение подольше, вся история западного мира изменилась бы коренным образом.
– Ты не сдаешься, – сказал я Жирному.
– Верно, – согласился он. – Я никогда не сдамся. Я вернулся, потому что закончились деньги. Когда подкоплю немного, продолжу поиски. Я знаю, где искать. На греческих островах. Лемнос, Лесбос, Крит. Особенно Крит. Мне снилось, что я спускаюсь в лифте – снилось дважды, – а оператор декламирует стихи. И там было большое блюдо спагетти, а в него воткнута трехзубая вилка – трезубец. Должно быть, это нить Ариадны, которая помогла Тесею выбраться из лабиринта под Миносом после того, как он убил Минотавра. Минотавр, наполовину человек, наполовину чудовище, представляет собой безумное божество Самаэля, который, по моему мнению, – фальшивый демиург гностической системы.
– Телеграмма из двух слов, – сказал я. – ЦАРЬ ФЕЛИКС.
– Я не нашел его, – проговорил Жирный.
– Я вижу.
– Но он где-то существует, – продолжал Жирный. – Я знаю. Я никогда не отступлюсь.
Он положил фотографии обратно в папку, папку в чемоданчик, и щелкнул замком.
Сейчас Жирный в Турции. Он прислал нам фотографию, изображающую мечеть, которая некогда была великим христианским храмом под названием Святая София, или Айя София – одно из чудес света, хотя крыша храма и обвалилась в Средние века и нуждается в восстановлении. Чертежи его уникальной конструкции можно найти в большинстве учебников по архитектуре. Кажется, что центральная часть храма парит в воздухе, она словно поднимается к небесам. Такова задумка римского императора Юстиниана. Он лично контролировал строительство и сам дал храму имя – зашифрованное имя Христа.
92 
