Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
129 
— Да. Но она очень опасна, — пожаловалась я.
— Знаю. Но все будет в порядке, ты ничего не бойся. И жди меня. Я все устрою. Дай слово, что никуда не уйдешь.
— Я никуда сегодня не собиралась.
— А Виола?
— Она сама по себе. Ты же знаешь.
— Так вот: попытайся любыми средствами ее задержать. Разговаривай с ней, отвлекай. Я скоро буду. Если что, звони мне на мобильный. Я буду с тобой разговаривать. Хорошо?
— Да.
— Я тебя очень прошу, Саша. Слышишь? Я тебя прошу.
Он меня просит, подумать только! Великий Будда меня просит! А как же его позиция? Как же я-мудрее-тебя-на-целую-тысячу-лет?
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Раз ты просишь, я буду сидеть дома и ждать тебя.
— Вот и умница. Ну все. Целую.
И в трубке раздаются осторожные гудки. Именно так: осторожные. Мне показалось, что Великий Будда ушел из собственной квартиры на цыпочках. Нет, определенно что-то случилось. Но велено сидеть и ждать. То есть он, конечно, просил, но…
Надо чем-нибудь себя занять. У меня еще осталась последняя, двенадцатая история. Вернее, всего-то несколько страничек, поскольку глава еще не дописана. Это август месяц. Тот самый, что стоит сейчас на улице. Жара, палящее солнце. Половина населения Москвы за городом, на дачах, еще какая-то часть разъехалась по курортам. Но Леночка у нас пока невыездная. Следствие по делу «синих» трупов еще идет. Милиция ищет убийцу. А Леночка — главная свидетельница. Она и еще Большая Маха. Но я знаю, что Большая Маха меня не предаст. Никогда.
Итак, я вновь открываю свой дневник и обращаюсь к записям».
ИСТОРИЯ НОМЕР ДВЕНАДЦАТЬ
Под знаком Льва
«Лев — это, разумеется, Игорь. Во-первых, он родился в августе месяце, под знаком Льва. Если быть точнее, семнадцатого августа в семь часов утра. Семь — наше с ним счастливое число. Его первый крик, больше похожий на кошачье мяуканье, а не на грозный рык, возвестил о начале новой эры. А во-вторых, он и в самом деле Лев. Царь зверей. Хозяин прерий. То есть саванн. А заодно и лесов, полей и рек плюс конгломератов и мегаполисов. Я не сильна ни в географии, ни в зоологии, но, по-моему, везде, где кто-нибудь да обитает, есть свой Лев. Джек, который построил дом. Или дурдом. Так мне кажется, а мне в последнее время что-то многое кажется.
Во-первых, мне кажется, что развязка близка. Я, то есть Виола, сделала все, чтобы избавить Игоря от жены-людоедки. Теперь ей конец.
Во-вторых, мне кажется, что Игорь будет этому только рад. И спешу обрадовать Великого Будду изъявлением дружеских тире родственных чувств по телефону. Я с ним, я рядом. Всегда буду рядом. Баритон мертв, а мы с Фиалкой ушли незамеченными. Даже если Леночка расскажет теперь правду, ей никто не поверит. Но об этом я пока молчу. Откуда мне знать об убийстве Леночкиного психотерапевта? Главное — не забыть сделать удивленное лицо и округлить глаза: да ты что?! Не может этого быть!!!
Моя мама несчастна, папа тоже, но он молчит. Вернее, теперь они молчат в два голоса. В нашем дурдоме, построенном Джеком, удивительно тихо. Такая мертвая тишина бывает только тогда, когда в доме есть покойник. Но у нас никто не умер, напротив: я пытаюсь вернуть их всех к жизни. К реальности, данной им отныне в моих ощущениях. Быть может, Глупая Пучеглазая Лягушка чего-то не понимает? Мама даже перестала рассказывать окружающим, как у нас в семье все замечательно. Ибо эти окружающие уже знают: Леночку подозревают в убийстве. Шила в мешке не утаишь. Биография нашей семьи в последнее время стала предметом, который со всем старанием изучают оперативно-розыскная группа и следователь. Возможно, что и прокурор, и вышестоящее начальство. С того времени, как нашли труп Туманова, по ней, биографии этой, написана целая монография. Два тома уголовного дела. Пока два.
Но ничего. Все пройдет, и мы заживем хорошо. Я, правда, не знаю, что такое «хорошо». Оно, «хорошо» это, как линия горизонта: все время видна, но, сколько не приближайся, остается все на том же почтительном расстоянии. Для меня. И я упорно не хочу замечать, что все дальше оттаскиваю от этой линии Великого Будду. Быть может, он там уже побывал? А я, дуреха, и не заметила!
Счастье — это отсутствие несчастья. Новая формула, выведенная мною путем двойного отрицания.
Надо бы спросить у самого Великого Будды, правда это или нет. Тем более что он сам попросил:
— Саша, ты не могла бы зайти?
129 
