64 
– Да уж, бывалый, – подтвердил адвокат.
– И как свои пять пальцев знаете следственный изолятор, – Анжелика с некоторой запинкой выговаривала название учреждения, которое еще совсем недавно, до беседы с адвокатом, называла «тюрьмой».
– Знаю.
– Вы сможете узнать, кто из надзирателей наблюдает за камерой мужа?
Адвокат пожал плечами.
– В общем-то это дело не очень сложное и даже не очень дорогое.
– Помогите мне связаться с надзирателем! – потребовала Анжелика.
– Помогу, почему же не помочь? Только пообещайте, что никаких лобзиков, напильников передавать мужу не будете. И цианистого калия – тоже.
– Я не дура.
– Ну вот и чудесно. А так, пару каких-нибудь безделушек, которые скрасят вашему мужу существование в камере, вы передать сумеете. Договорились?
– Без глупостей, обещаю.
Мучительно медленно прошло полтора суток. За это время Анжелике успел позвонить полковник Сазонов, он уже знал, что случилось с Шанкуровым, сюжет о гибели ветерана и его внуков под колесами «мерседеса» показали в программе новостей. Нимало не стесняясь того, что разговаривает с женщиной, Сазонов выложил весь свой запас матерных слов. Даже не делясь друг с другом своими подозрениями и опасениями, Анжелика и полковник Сазонов пришли к единому выводу, что без Шанкурова сделку до конца не довести. Только он знает, кому предназначается ядерный фугас, только он сможет получить деньги и, как они думали, обеспечить его вывоз за границу.
– Значит так, красотка, – полковник Сазонов стал чересчур фамильярным, – ты обязана сидеть тихо, но при этом сделать так, чтобы он смог связаться со мной.
– Я уже думала об этом и сумею сделать так, чтобы он выкрутился.
– Только смотри не напортачь, это в твоих интересах.
– Я уже все продумала. Он сумеет с вами связаться и скоро окажется на свободе.
– Я не спрашиваю, каким образом, – зло рассмеялся полковник Сазонов, – но если все сорвется, лучше бы тебе не родиться на этот свет.
– Все пройдет отлично, – заверила его Анжелика так беззаботно, точно речь шла о загородной прогулке:
Анжелика извелась ожиданием. Цифры на табло электронных часов меняли свои очертания слишком неспешно, чтобы Анжелика могла оставаться спокойной. Но как ни долго тянется время, нужный момент обязательно наступает. Женщина вышла на крыльцо, и тут ухе Владимир Петрович почувствовал, что перед ним, охранником, настоящая хозяйка. Взгляд ее был требовательным и властным.
– Поехали!
Она села на заднее сиденье джипа. А Владимир Петрович устроился за рулем.
Он не знал, почему хозяйка решила именно его использовать в качестве шофера, он никогда этим специально не занимался. Но хозяевам не задают лишних вопросов, от. них только получают деньги и указания. Хочешь – служи дальше, нет – уходи.
– Куда? – Владимир Петрович, подъезжая к развилке, взялся за переключатель поворотных сигналов.
– Налево, – Анжелика не спешила называть конечную цель их путешествия.
Когда машина совершила еще с десяток подобных поворотов, Владимир Петрович догадался, куда они направляются. В свое время он послужил и в КГБ, и в МВД и поэтому прекрасно знал систему спецприемников-распределителей и следственных изоляторов. Оказавшись за три квартала от спецучреждения, он уже перестал уточнять маршрут. Но Анжелика обратилась к нему раньше, чем он предполагал:
– Все, стоим.
Потянулись минуты молчаливого ожидания. Охранник ни о чем не спрашивал, Анжелика ни о чем не заговаривала. Она лишь всматривалась в улицу сквозь имевшее зеркальное покрытие стекло джипа. И тут охранник заметил стоявшую метрах в двадцати – двадцати пяти машину адвоката Петрова. Тот как ни в чем не бывало сидел в автомобиле, не подавая и вида, что кого-то ждет. Не желая, чтобы хозяйка посчитала его слишком любопытным, охранник, будто невзначай, покосился в зеркальце заднего обзора. На коленях Анжелики стояла сумка. Женщина нервно теребила пальцами кожаный ремешок ручки.
«Наверняка в сумке большая сумма денег, – решил Владимир Петрович. – Впрочем, что мне до того, пусть сами выкарабкиваются из неприятностей. Сами рискуют. Меньше знаешь – за меньшее отвечаешь». По улице время от времени проходили люди – кто в форме, кто в штатском. Всех их проглатывала выкрашенная темно-синей краской дверь СИЗО. Оттуда пока еще никто не выходил.
«Пересменка, – вычислил Владимир. – Большая часть персонала меняется именно в это время». Наконец поток входящих иссяк, и минут через пять из дверей стали выходить другие люди. Начинающий лысеть, лет под сорок мужчина, коренастый, с невыразительным взглядом, вышел на улицу. Он неторопливо зашагал по узкому тротуару прямо под высокой стеной, в которой вместо окон виднелись прямоугольники, заложенные стеклянными кирпичами. И вот тут-то Владимир Петрович своим натренированным взглядом заметил: адвокат приложил ладонь к стеклу, подавая знак Анжелике. Да, именно ей он подавал знак и именно в связи с появлением «лысоватого». Женщина вздрогнула, поглубже вздохнула и взялась за ручку дверцы.
64 
