... 
48 
"Только, кто первым сдастся – я или Чесноков? "
Рублев попробовал шевельнуться. Боль не утихала, но зато вернулась возможность дышать.
– Ну, а теперь – как? – сквозь звон в ушах послышалось ему.
– Не скажу, – уже не так уверенно ответил Андрей. – Ничего не скажу.
– Видишь, – обратился говоривший к Чеснокову, – этот парень скоро сломается, так что советую тебе первому сказать. Когда и как прибудут деньги?
– Ничего у тебя не получится, – побелевшими от страха губами прошептал Александр. – Даже если я и скажу, то все еще может измениться. Одного из нас обязательно хватятся. И отменят рейс.
– Это уже наши проблемы, – рассмеялся хозяин, – скажешь – останешься жить.
И он без всякого предупреждения, хоть Чесноков и был готов к удару, обрушил свой кулак на остро торчащий кадык Александра. В горле у того что-то хрустнуло, он закатил глаза и стал терять сознание. Мужчина подхватил его голову за волосы и грозно прошептал в самое ухо, успев окончить фразу прежде, чем Александр на несколько секунд провалился в черноту:
– Скажешь, жить останешься. – Затем, так и не дождавшись ответа, пробормотал:
– Ну, как хочешь. Мне все равно, кто из вас двоих первым расколется.
На какое-то время удовлетворив свои инстинкты, удовлетворив желание унижать других и причинять боль, хозяин дома расправил плечи и еще несколько раз прошелся перед Рублевым и Чесноковым.
– Глупо рисковать жизнью из-за чужих денег. Ну и что из того, если вас закопают в моем саду, а деньги придут в банк? Пройдет пару месяцев и о вас никто не вспомнит – ни добрым, ни плохим словом не вспомнит.
Он сел на верстак и придал своему лицу выражение, долженствующее, по его убеждению, изображать полную искренность.
– Вы, конечно, смотрите на меня и думаете: какая сволочь, зарится на чужие деньги! Мы зарабатываем, а он грабит. А между тем, это не моя прихоть и отступать мне никак не получается. Я буду с вами предельно откровенен, и вы поймете: ни вам, ни мне деваться некуда. Мои ребята везли возвращать долг, но на них по дороге напали и деньги ушли на сторону. А долг-то возвращать мне нужно! Вот и пришлось наехать на вас. И я вытрясу из вас признание, ведь, не отдай я долг, меня и моих ребят ждут крутые разборки. Деньги-то нешуточные!
Никто из двоих работников банка не проронил ни слова. Но самое странное, что услышанное от бандита произвело на Чеснокова куда большее впечатление, чем все угрозы. Он поверил, бандитам и впрямь нечего терять – для них выбор невелик – или смерть от рук «коллег», или возвращение долга. Третьего не дано.
В задумчивости хозяин протянул руку к проводу лампочки-переноски. Свисавший с верстака патрон качнулся. Но Александр сдержался, чтобы скрыть свой испуг. Мужчина еще раз осмотрел своих пленников, как бы прикидывая, кто из них менее стойкий, кто скорее сдастся.
– Его, – наконец негромко произнес он, указав рукой на приросшего к стулу Чеснокова.
Один из охранников снял с полки плоскую коробочку, в которой обычно хранят шприцы, отщелкнул крышку.
– Ну что ж, – вздохнул хозяин дома, – этого хотел не я, этого хотели вы.
Охранник ножом разрезал рукав пиджака Чеснокова и отошел в сторону.
– Вот коробочка, – говорил хозяин дома, – а вот шприцы. Вот одна ампула, а вот вторая.
Как вы думаете, что в них?
Андрей встретился с ним глазами и не смог промолчать. Взгляд этого человека словно обладал какой-то гипнотической силой.
– Не знаю, – растерянно проговорил он.
– В одной ампуле, – широко усмехнулся мужчина, – яд, который действует в течение двадцати минут. А вот в другой ампуле – противоядие, которое, если ввести его вовремя, спасет жизнь. Я понимаю, оба вы надеетесь на чудесное спасение, хотя уже сумели убедиться, от меня вам не ускользнуть. Ну что ж, человеку свойственно верить в чудеса. Но вот если ты, – он указал рукой на Чеснокова, – будешь знать, что жить тебе осталось всего двадцать минут, и каждая секунда твоего молчания уносит шансы на спасение, ты заговоришь.
Александр плотно зажмурился, словно бы то, что он сейчас видел, могло его спасти.
– Или ты, – обратился мужчина к Рублеву, – скажешь нам то, что тебе известно, и твой приятель перестанет дергаться, а ты вернешься домой.
– Заткнись, скотина! – не выдержал Александр.
– Зря ты так, – покачал головой хозяин. – Вколи-ка ему лекарство из первой ампулы.
Даже на лице охранника появился легкий испуг, словно он понимал, все, что сейчас происходит с другими, может произойти с ним самим, ослушайся он сейчас хозяина или провали какое-нибудь другое дело. Но, тем не менее, он срезал верхушку ампулы и набрал препарат в шприц.
48 
