49 
— Случается. Для убийства требуется не столько сила, сколько сильная страсть и некоторые организационные способности.
— Согласен с графиней! — сказал Генрих. — Мой знакомый врач-психиатр говорит, что на свете нет более хитрых людей, чем сумасшедшие и выжившие из ума старики.
— Выжившие из ума старики — ладно, ну а при чем тут сумасшедшие, Генрих? — спросила Альбина.
— А разве само по себе убийство не есть свидетельство психического расстройства? — спросил Генрих, обращаясь к Апраксиной.
— Мысль не новая, — кивнула та. — Некоторые гуманисты от психиатрии пытались на этом основании оптом оправдать всех убийц, ну не оправдать, так вывести их из-под кары: они утверждали, что человек с нормальной психикой не станет и замышлять подобное. Свихнувшиеся самаритяне!
— А самаритянин-то тут при чем?
— Есть такой анекдот на библейскую тему, в духе времени. Лежит на дороге избитый и ограбленный разбойниками путник. Идут мимо самаритяне и спрашивают его: что случилось? Он объясняет. Тогда самаритяне говорят друг другу: «О! У этих несчастных людей большие социально-психологические проблемы, мы должны им помочь!» — и бегут разыскивать бедных разбойников. Не смейтесь, в этой шутке большая доля истины! Я согласна с Генрихом, что убийства из ревности или мести, под влиянием гнева или страха совершаются по большей части в состоянии помрачения рассудка и психики. А вот убийства из корыстных целей или с целью грабежа чаще всего совершаются по хорошо продуманному плану. Что же касается физической слабости или старческой немощи, то это никак не снимает подозрений, если они есть. Ох, сколько же я знаю случаев, когда хрупкие, физически слабые женщины в состоянии аффекта убивали здоровых и сильных мужчин, а потом и сами не могли понять, как это им удалось. Убийства из ревности, например.
Баронесса вдруг громко и заливисто рассмеялась.
— Ты что, Альбина, представила себе, как убиваешь меня из ревности? — и тоже засмеялся.
— А вот ты попробуй мне изменить — тогда ты не будешь смеяться, это я тебе обещаю! Но нет, я просто представила себе, как наша страстная и любвеобильная Марго убивает одного из своих великанов!
— Для этого ей пришлось бы вооружиться автоматом! — усмехнулась Апраксина.
— С разрывными патронами! — снова покатилась со смеху баронесса.
— А давайте спросим ее саму, что она думает про убийство из ревности? — сказала Апраксина. — Вот она идет сюда.
По дорожке, ведущей от «скворечника» над гаражом к дому, к ним медленно приближалась Птичка. Она была бледна и шла пошатываясь, как в полусне, на ее лице были видны следы обильных слез.
— Все кончено! — сказала она, поднимаясь на террасу. — Я убила его! — Она упала в кресло и уставилась в пространство невидящими глазами.
Все трое на мгновенье опешили. Первой опомнилась баронесса и спросила:
— Хочешь простокваши, Птичка?
— Простокваши? Хочу! Но только той, которая не пахнет мятой. И с сахаром, пожалуйста!
— Вот видишь, Альбина, — встрепенулся Генрих, — Марго тоже чувствует запах мяты в моем молоке!
— Не в твоем, а в коровьем! — отрезала Альбина. — Так кого ты там прикончила, Птичка?
— Я убила моего главного героя, графа Убараксина. — Марго достала из кармана своего теплого стеганого халата совершенно мокрый скомканный носовой платок и вытерла набежавшие слезы. — Вы были правы, Елизавета Николаевна, именно он и оказался убийцей! Но мне не хотелось его арестовывать: следственная тюрьма, суд, снова тюрьма — это так тяжело и так банально! Я заставила его забраться на башню старого замка и броситься оттуда. Он упал прямо в цветник, и вот он лежит там один, среди роз и фиалок, всеми презираемый и никем не оплаканный!
— Почему же никем не оплаканный? — участливо спросила Альбина.
— Да потому что единственную женщину, которая его искренне любила, он до того уже успел убить! — И она снова залилась слезами.
— Перестань так рыдать над ним, Марго, он того не стоит! Ешь-ка лучше простоквашу. У тебя нос так распух от слез, что запаха мяты ты не почувствуешь. Вечная история! Как только убьет кого-нибудь в своем романе, так целый день сама не своя.
— Нормальная писательская реакция, — сказала Апраксина — У Флобера болел живот, когда он отравил госпожу Бовари. Кстати, а вы заметили, друзья мои, что Птичкин герой граф Убараксин — типичный «великан»? Крупный красавец, соблазнитель наивных женщин и не дурак поживиться за их счет. Птичка моя, неужели тебе жаль этого негодяя?
49 
