Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
37 
Тут-то Фандорин и выдал свой главный козырь:
— Не фабрику и не деньги даже! Вы опись их имущества помните? Я тоже не сразу обратил внимание! У Кокорина-то среди прочих предприятий судостроительный завод в Либаве, а там военные заказы размещают — я справлялся.
— Когда ж это вы успели?
— Пока вас дожидался. Послал запрос по телеграфу в военно-морское министерство. Там тоже ночью дежурят.
— Так, ну-ну. Что дальше?
— А то, что у Ахтырцева помимо десятин, домов и капиталов имелся еще нефтяной прииск в Баку, от тетушки остался. Я ведь читал в газетах, как англичане мечтают к каспийской нефти подобраться. А тут пожалуйста — самым законным порядком! И ведь как беспроигрышно задумано: либо завод в Либаве, либо нефть, в любом случае англичанам что-нибудь да достается! Вы как хотите, Иван Францевич, — разгорячился Фандорин, — а только я этого так не оставлю. Все ваши задания исполню, а после службы буду сам копать. И докопаюсь!
Шеф снова уставился в окно, и на сей раз молчал дольше прежнего. Эраст Петрович весь извертелся от нервов, но характер выдержал.
Наконец Бриллинг вздохнул и заговорил — медленно, с запинкой, что-то еще додумывая на ходу.
— Скорее всего чушь. Эдгар По, Эжен Сю. Пустые совпадения. Однако в одном вы правы — к англичанам обращаться не будем…Через нашу резидентуру в лондонском посольстве тоже нельзя. Если вы ошибаетесь — а вы наверняка ошибаетесь — выставим себя полными дураками. Если же предположить, что вы правы, посольство все равно ничего сделать не сможет — англичане спрячут Бежецкую или наврут что-нибудь… Да и руки у наших посольских связаны — на виду они больно… Решено! — Иван Францевич энергично взмахнул кулаком. — Конечно, Фандорин, вы бы пригодились мне и здесь, но, как говорят в народе, насильно мил не будешь. Читал ваше дело, знаю, что владеете не только французским и немецким, но и английским. Бог с вами, поезжайте в Лондон к вашей femme fatale.[23] Инструкций не навязываю — верю в вашу интуицию. Дам в посольстве одного человечка, Пыжов фамилия. Служит скромным письмоводителем, вроде вас, но занимается другими делами. По министерству иностранных диел числится губернским секретарем, но по нашей линии имеет и другое, более высокое звание. Разносторонних талантов господин. Прибудете — сразу к нему. Весьма расторопен. Впрочем, убежден, что съездите вхолостую. Но, в конце концов, вы заслужили право на ошибку. Посмотрите на Европу, покатаетесь за казенный счет. Хотя вы теперь, кажется, при собственных средствах? — Шеф покосился на узел, что бесприютно лежал на стуле.
Оторопевший от услышанного Эраст Петрович встрепенулся:
— Виноват, это мой выигрыш. Девять тысяч шестьсот рублей, я посчитал. Хотел сдать в кассу, да закрыто было.
— Ну вас к черту, — отмахнулся Бриллинг. — Вы в своем уме? Что кассир, по-вашему, в приходной книге напишет? Поступление от игры в штосс коллежского регистратора Фандорина?… Хм, постойте-ка. Несолидно как-то регистраторишке в заграничную командировку ехать.
Он сел за стол, обмакнул перо в чернильницу и стал писать, проговаривая вслух:
— Так-с. «Срочная телеграмма. Князю Михаилу Александровичу Корчакову, лично. Копия генерал-адъютанту Лаврентию Аркадьевичу Мизинову. Ваше высокопревосходительство, в интересах известного Вам дела, а также в признание исключительных заслуг прошу вне всякой очереди и без учета выслуги произвести коллежского регистратора Эраста Петрова Фандорина…» Эх, была не была, прямо в титулярные. Тоже, конечно, невелика птица, но все же. «… в титулярные советники. Прошу также временно числить Фандорина по ведомству министерства иностранных дел в должности дипломатического курьера первой категории». Это чтобы на границе не задерживали, — пояснил Бриллинг. — Так. Число, подпись. — Кстати, дипломатическую почту вы по дороге, действительно, развезете — в Берлин, Вену, Париж. Для конспирации, чтоб не вызывать лишних подозрений. Возражений нет? — Глаза Ивана Францевича озорно блеснули.
— Никак нет, — пролепетал Эраст Петрович, не поспевая мыслью за событиями.
— А из Парижа, уже в виде инкогнито, переправитесь в Лондон. Как бишь гостиница-то называется?
— «Уинтер квин», «Зимняя королева».
Глава десятая, в которой фигурирует синий портфель
28 июня по западному стилю, а по-русскому 16-го, ближе к вечеру, перед гостиницей «Уинтер квин» что на Грей-стрит, остановилась наемная карета. Кучер в цилиндре и белых перчатках соскочил с козел, откинул ступеньку и с поклоном распахнул черную лаковую дверцу с надписью
37 
