Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
3 
Рой поднялся резко, как по команде, и через несколько минут пчелы спокойно, мирно жужжа, вновь забирались в узкие щели летков. Седой мужчина с пистолетом в руке, которого его спутники называли Самсоном Ильичом, лежал на спине, неестественно запрокинув голову. По широко открытому мертвому, но все еще влажному глазу медленно ползла пчела. Ее крылья были мокрыми. Пчела с трудом расправила крылья, пошевелила ими, тяжело взлетела, а затем застыла в воздухе, словно невидимая игла приколола ее к пейзажу.
– Это же сон, – еще не проснувшись, понял Андрей Холмогоров. Он открыл глаза, уже зная, что увидит перед собой. – Кошмар! – пробормотал он.
В окно бил яркий свет.
Советник патриарха Андрей Алексеевич Холмогоров находился у себя дома на старом кожаном диване, который достался ему еще от отца. Хрустя суставами, он медленно потянулся и встал. Маятник высоких напольных часов мерно раскачивался. Их потемневший диск болезненно зацепил память, напомнив об увиденном во сне, о странном медальоне на шее пасечника.
Холмогоров посмотрел на икону. На потемневшей доске светился лик Спасителя. Холмогоров зажег свечу. В комнате сразу же запахло воском и медом.
– Пчелы, – прошептал Андрей. – Как много их там было. Так вот почему воск пахнет смертью, – он перекрестился крепко сжатыми длинными пальцами и принялся смотреть на голубоватый огонек свечи – так потерявшийся в ночи спутник вглядывается в далекий свет, еще не зная, что это – окно дома, костер или только-только взошедшая звезда.
"Что я видел? Прошлое или будущее? – подумал советник патриарха. – И кто такой Самсон Ильич? Почему его имя я слышал так отчетливо?”
Глава 1
Места лишения свободы – вот истинные кузницы кадров для страны, они же – школы жизни, они же – университеты! Если кто-то не успел на воле закончить десятилетку, получить диплом, он доберет знания в “казенном доме”, и не по учебникам, а черпая их из первоисточников. Учителя в тюрьме и на зоне замечательные – настоящие универсалы. Есть аспиранты, младшие научные сотрудники и кандидаты воровских, бандитских наук, реже встречаются профессора и академики, не говоря уже об авторитетных специалистах и о ворах в законе, последнее звание, по меркам человека “зоны-не-топтавшего, жизни-не-видевшего”, можно соотнести с нобелевским лауреатом.
За колючкой судьба собирает не сухих теоретиков, крыс кабинетных, а самых что ни на есть натренированных практиков, знающих дело, как говорится, на ощупь. Если ты не лодырь, не бездарь, если в тебе теплится Божья искорка, если Господь поцеловал тебя в макушку, станешь специалистом высшей квалификации. Умельцы научат тебя открывать и закрывать любые замки, отличать с завязанными глазами фальшивую банкноту от настоящей на ощупь, на запах, на шорох. И станет в мире одним специалистом больше, умеющим зеленую сотку, сделанную в Америке, отличить от липовой с той же уверенностью, с какой опытный скорняк отличает мех хорошей выделки от подделки.
На зоны и в тюрьмы не приходят специальные технические журналы, но преподаватели воровских наук всегда в курсе последних новинок. Им, не отлучавшимся из-за колючей проволоки за долгие годы отсидки ни на один день, непостижимым образом становится известно, какая именно фирма разработала и внедрила новый тип сигнализации; они, почесывая под рваной телогрейкой давно не мытое тело, объяснят, чем новомодный швейцарский сейф отличается от израильского или старого немецкого, попавшего в Россию еще по репарации. И сделают они это не заумным казенным языком, а доходчиво, простыми словами, пересыпая лекцию шутками да прибаутками.
Основная же дисциплина тюремного университета – конечно, Уголовный кодекс. Любому двоечнику, прошедшему СИЗО, суд и зону, на воле вместе с личными вещами, следовало бы без экзаменов выдавать и диплом юриста, потому что навряд ли какой-нибудь адвокатишко из юридической консультации, окончивший университет с отличием, будет знать Уголовный кодекс так же хорошо, как бывший заключенный. С бывшими зеками в освоении главной книги земного существования могут сравниться разве что хасиды-талмудисты, но лишь в знании своей книги – Торы. Проткни на глазах такого знатока страницу иголкой, и он безошибочно ответит, на каком слове с обратной стороны вышло острие.
За колючей проволокой можно обрести специальности, которых не отыщешь в Кодексе о труде: медвежатник, фальшивомонетчик, домушник, карманник, брачный аферист. На любой зоне, как правило, в той или иной мере представлены все воровские специальности. Но попадаются, естественно, и люди с очень редкими профессиями.
3 
