Последние отзывы

  31  

Та сразу же преисполнилась сознанием собственной значимости и мечтала только о том, что во дворе будет кто-нибудь из подруг, кто сможет ее увидеть вместе с таким важным человеком, как полковник Студинский. Машина ждала у самого подъезда – черная «волга» с антенной радиотелефона на крыше.

Студинский предложил девочке-четверокласснице устроиться на заднем сиденье, а сам сел рядом с шофером.

– Так вот, Катя, пока мы с тобой будем ехать, ты попробуй мне еще раз рассказать, что с тобой случилось, от того момента, как ты вышла из автобуса.

– Этот мужчина пошел за мной следом. Я пробовала идти медленнее – он тоже шел медленнее, я спешила – и он спешил за мной. Мы трижды обошли наш дом, и он не отставал от меня. А потом, когда я вошла в дом, то тоже хотел поехать на лифте. Но я не поехала, а пошла по лестнице. И он пошел за мной. А потом я позвонила в дверь, открыли соседи… А он стал оправдываться. Говорил, что ищет похожую на меня девочку.

– Отлично, Катя. Пока мы будем ехать, постарайся припомнить, как он выглядел.

Полковник Студинский уже составил себе представление о том, что он сможет выудить у Кати. Ему нужен был словесный портрет предполагаемого преступника, а еще лучше – его фоторобот. Эта информация могла бы превратиться в бумаги, которые можно будет положить в папку и обозначить ими проделанную работу. Ясное дело, Студинский даже не думал всерьез искать преступника. Ему важна была хотя бы формальная видимость работы.

Вскоре он вместе с Катей сидел в затемненном зале. Перед ними горел белый киноэкран.

– Сейчас мы будем показывать тебе кино, – сказал Владимир Анатольевич и громко распорядился:

– Глаза, пожалуйста.

На экране полоской возникли глаза.

– Смотри-ка, такие были у того мужчины или немножко другие?

– Вроде бы эти, – сказала Катя.

– А ты подумай.

Одни глаза сменились другими. Девочка, склонив голову, принялась грызть палец.

– Может, все-таки такие? – поинтересовался Студинский.

Девочка молчала.

Еще одна пара глаз проплыла по экрану.

– Вот эти, – сказала Катя.

– Но ты же говорила, такие, как первые?

– А может, и такие.

Вслед за глазами на экране возникали губы, носы, уши, разные прически.

Наконец, через полчаса Владимир Анатольевич понял: Катя абсолютно не запомнила того мужчину. Наверное, она вообще боялась повернуться к нему, боялась взглянуть в его лицо. А полковник невольно поймал себя на мысли, что собирает на экране портрет Федора Молчанова или, во всяком случае, мужчину, очень похожего на него.

«Тьфу ты! – подумал полковник. – Наверняка толку от нее не будет».

Но половина дня уже была истрачена, а вновь возвращаться к началу ему уже не хотелось.

«Пусть будет такой портрет», – подумал он и поблагодарил девочку.

– Спасибо тебе, Катя. Если вспомнишь что-нибудь еще, то вот тебе мой телефон, – он протянул школьнице карточку плотного картона с написанным на ней номером служебного телефона.

Бабушка уже успела поволноваться, и лишь только внучка переступила порог квартиры, засыпала ее вопросами.

– Что там было? О чем тебя спрашивали?

А та, желая показаться в глазах бабушки важной, стала рассказывать всяческую чепуху. Принялась врать, что ее водили по коридорам тюрьмы, и она заглядывала в клетки с преступниками, которых наловили по всей Москве.

Единственное, о чем не хватило у нее смелости соврать, так это о том, что того самого мужчину поймали и она опознала его. Бабушка слушала, не возражала, и лишь согласно кивала головой.

Все остались довольны: Катя – тем, что пропустила занятия в школе и теперь ей не нужно делать домашнее задание, бабушка – тем, что сумела выговориться, общаясь с полковником Студинским. А сам Владимир Анатольевич наконец-то смог положить в папку фоторобот и две странички текста – незамысловатый рассказ школьницы, снятый секретаршей с магнитофонной ленты.

Если бы он знал, что в это время происходило в Дровяном переулке, он наверняка бросил бы все дела в управлении и мчался бы туда сломя голову, по дороге выкрикивая в рацию: «Да скорее же присылайте подмогу!»

Фургон «Кока-Кола» стоял немного накренясь, въехав двумя колесами на бордюр – уж очень узкий был переулок. Шофер скучал, сидя в кабине, и то и дело покручивал ручку настройки радио. Он слушал то станцию «Свобода», то «Радио-РОКС». На немноголюдной улице ничего примечательного не происходило. Не станешь же несколько часов следить за тем, как выходят из кафе, заходят в него.

  31