Последние отзывы

  81  

Встаньте и стоя меня послушайте. Здесь преступник не игрушечный, а настоящий. И трупы тоже.

Ваш Фалько пытался нас ввести в заблуждение.

Мотивы потом следствие выяснит, а пока он в своей палатке, под домашним, если так можно выразиться, арестом.

С полминуты продолжалось молчание, генеральный продюсер с трудом переваривал новости.

– И что теперь? – наконец выдавил он из себя.

– Занимайтесь другими делами и больше нас не дергайте. Можете дать объявление, что вынужденно пустили материал в эфир – ради спасения жизни заложников.

– Сколько вас там? Почему не можете управиться с одним мерзавцем?! – снова прорезался голос у продюсера.

– Для справок есть краевой пресс-центр МВД.

Я здесь дерьмом умываюсь, а там такие же капитаны сутками груши околачивают. Пускай они перед вами отчитываются!

Тут на связь как раз вышел кто-то из милицейского начальства. Отшвырнув изъятую у режиссера трубку, Белоконь взялся за свою. Голос человека с широкими лампасами он слушал совсем по-другому, даже сигарету загасил:

– Ты что натворил, друг ситцевый? – командиру спецназа почудился скрип генеральских зубов. – Даже простой участковый так бы не вляпался!

– Разрешите доложить? Здесь была очень странная ситуация: Фалько клялся, что все разыграно по сценарию, от других я опровержений не слышал. Не решился в таких условиях сразу отдать приказ стрелять. Виноват, готов понести заслуженное наказание.

– Что ты мне голову на плаху кладешь, какой мне от нее толк? Предупреждал ведь тебя: надо доказать наше право иметь на Алтае свой спецназ.

А ты что доказал? Что надо всех и меня в том числе поганой метлой гнать. Вбухали в вас деньги, оснастили, как «Альфу» и «Омегу», вместе взятые.

А результат позорный.

– Так точно, товарищ генерал, позорный.

В лепешку расшибемся, но исправим.

– Расшибаться больше не надо, – отрезал Феофанов. – Ты мне уже двух расшиб. Жди подкрепления в ближайшие час-полтора. Надо плотно взять этих друзей в кольцо.

Прибытие подмоги почти наверняка означало, что командование придется отдать в чужие руки.

У капитана зачесался язык упросить никого не присылать. Но он понял, что теперь ему уже не доверят.

Феофанов действительно не хотел больше рисковать. Особенно после общения с Кожемякиным. Тот был вне себя после просмотра очередного выпуска телешоу, сказал, что добьется от собственников канала смены режиссера и продюсера.

– А ты пустил дело на самотек! При теперешних средствах связи ты обязан был каждый шаг отслеживать! У меня хороших друзей достаточно, я мог бы кому-нибудь другому этот лакомый кусок отдать. Другие ребята бы полетели, а твои продолжали бы на чучелах да на мишенях тренироваться. Надо было так и сделать…

* * *

…На помощь Белоконю отправлялась другая группа – из Новосибирска. Ее командир должен был принять бразды правления. Феофанов даже не знал, чего им пожелать. Ведомство-то одно, не годиться вроде желать своим дурного. Но если эти легко и быстро разберутся, он со своим нежно пестуемым, с иголочки экипированным взводом окажется не то что по горло в дерьме, а по уши.

Тем временем в палатке на правом берегу Оби Белоконь вкатил себе новую дозу местного обезболивающего. Он подождал, когда укол начнет действовать и сам, своей рукой, стал осторожно вытягивать из раны острый шип. На пояснице ранка невелика, там острие едва-едва вылезло. На животе он без чужой помощи может зашить: есть иголка, есть нитки. Ну их на три буквы, врачей при съемочной группе, пусть противозачаточные средства выдают.

Последнее свое дело он должен довести до конца, стоя на ногах.

* * *

Ладейников очень быстро отловил беглецов.

В километре от барака он разыскал Воробья с Рифатом. Потом вытянул за волосы Веронику, вроде бы надежно зарывшуюся в яму между двумя соснами. Даже если бы цветастая кофта не просвечивала из-под слоя старой хвои, он все равно бы ее отыскал по запаху живого тела.

Телесные запахи были для него особенно отчетливы. Даже в толпе, в метро они никогда не смешивались, всегда существовали каждый отдельно от другого. И в большинстве своем слегка пьянили, как пьянят некоторых мужчин ароматы духов. Ладейников ненавидел всяческие духи и дезодоранты. И здесь на острове наслаждался тем, что они не перебивали натуральные запахи.

Несколько раз Ладейников с наслаждением втянул Вероникин запах. Заметил, как шевелятся бурые и серые старые хвоинки – беглянка мелко дрожала всем телом. «Ну-ка сюда! Ты мне еще споешь „под Земфиру!“».

  81