Последние отзывы

  19  

Варвара уже самодовольно потирала ладонь о ладонь, складывала замком пальцы, с хрустом вытягивала вперед ладони и, улыбаясь, смотрела на Дорогина.

– Значит, есть еще живой свидетель жизни Александра Сергеевича Пушкина. Мнимого, правда, но для газетной статьи – это то, что надо. Неприятно вспоминать? – глядя на Сергея, спросила Белкина.

– Да уж, приятного мало. Хотелось бы эти годы из жизни вычеркнуть напрочь.

– Мне ничего вычеркивать не хочется. О тюрьмах писала часто, но дальше ворот в остроги не заходила. И знаешь, Сергей, честно говоря, не хочется.

– Я тебе, Варвара, пожалуй, помогу. Мне и самому хотелось бы эфиопа повидать.

– Он что-нибудь тебе должен? – насторожилась Белкина.

– Нет, не должен, если, конечно, не считать того, что его схожесть с Пушкиным первым заметил надзиратель в тюрьме, а потом я Абебу убедил, что он действительно смахивает на Александра Сергеевича. Он тогда еще по-русски с трудом говорил. А сейчас, видишь, даже стихи цитирует.

– Как ты думаешь, Сергей, где он может сейчас быть?

– Где угодно. Мужик он забавный, я же тебе говорю, тараканы у него в голове бегают. Сегодня одно на уме, завтра другое…

– За что сидел Абеба? – задала вопрос Белкина, нервно гася сигарету в пепельнице.

– За причинение тяжелых телесных повреждений.

– Не может быть! – удивилась Белкина. – Он же совсем щупленький, да и негры, насколько я знаю, никогда первыми в драку не лезут.

– Он не негр, он эфиоп. К тому же нервный, горячий, реакция у него хорошая. Противник только хотел его ударить, а Абеба успел нож из кармана вытащить и сунуть тому в ляжку – попал в артерию. Вот и получилось, что он первый драку начал. Были конечно же свидетели, но ты же знаешь, Варвара, кавказцев и негров русский народ не жалует.

– Можно подумать, русский народ сам себя жалует! – мудро заметила Белкина.

– Вот и оказался он вначале в Матросской тишине, а затем на зоне. Там мы с ним и познакомились. Там много сидело людей занятных: и вьетнамцы, и китайцы. Даже француз затесался.

– Француз-то за что?

– Он не совсем чтобы француз, он на нашей женщине был женат, французом себя только называл, а сам был из Алжира – наполовину араб, наполовину немец.

– Понятно.., и все-таки, Сергей, где он может быть?

– Надо по вокзалам поездить… Человек он приметный, его всюду запомнят. Можешь у милиции поинтересоваться, связи-то у тебя там хорошие?

– Я уже пробовала через милицию. Видели его неделю назад на Белорусском вокзале, а потом как сквозь землю провалился. Я ему свой телефон дала и еще сто рублей, на купюре и телефон написала. Обещал позвонить.

– Долго у него деньги не задерживаются, так что скорее всего по твоему телефону какой-нибудь лотошник может звякнуть. Ради интереса, от нечего делать.

– Ты мне поможешь, Сергей? Мне очень надо, а я в долгу не останусь. Хочешь, возьму в соавторы?

– Вот этого как раз делать и не надо.

– Я понимаю, что отнимаю у тебя время.

– У меня, в отличие от тебя, свободного времени больше, чем хотелось бы. Не знаю, куда его деть. Тамара уходит с утра на работу, а возвращается поздно вечером, так что я полностью предоставлен сам себе.

– Как она?

– Нормально, если не считать, что на работу устроилась. Не сиделось ей дома. Говорит, мол, квалификацию потеряю.

– Я бы тоже без работы не смогла.

– И я не могу. Так что попробую отыскать Абебу, хоть какая-то от меня польза будет.

– Что-то ты, Сергей, совсем погасший.

– Какой?

– Как в воду опущенный, словно из тебя весь воздух выкачали, а вместо крови минералка течет. Дорогин усмехнулся.

– Хорошо, что не водопроводная вода. – Давай пить кофе?

– Вот это всегда пожалуйста!

Белкина принялась хлопотать, время от времени выкрикивая ругательства и насылая проклятия то на газовую плиту, то на ложечку, то на кофеварку.

Сергей сидел и грустно улыбался. Ему нравилась Белкина, он любил людей, одержимых бредовыми идеями. И ради дурацких идей люди готовы на все, голодают и бедствуют, ночами не спят, напрягают полгорода. А ради чего? Ради того, чтобы отыскать в десятимиллионном городе сорокалетнего эфиопа, который присвоил себе звание прямого наследника Александра Сергеевича, классика и светоча русской поэзии.

– Попробую тебя отыскать, Абеба, – глядя на погасший экран монитора, пробурчал Сергей. Варвара появилась неожиданно.

– У меня есть его фотография.

  19