Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
122 
Электрик запустил руку в свою сумку, извлек бутылку пива. Плоскогубцами оторвал пробку, согнув ее почти пополам”.
Показал бутылку Пантелеичу.
– Пивом полирнешь?
– Можно, конечно, – согласился Пантелеич.
– Я тоже так думаю: пиво без водки и водка без пива – это выброшенные на ветер деньги. А с пивком – то, что надо. По шарам бьет, и все симптомы снимает, – электрик рассуждал о похмелье с видом специалиста. Даже глаза у него больше не слезились, а смотрели на мир весело и задорно.
Для него день начинался как нельзя лучше. В первом же доме, который посетил, налили.
«Значит, покатит. Значит, так будет продолжаться до самого вечера. Он будет переходить из дома в дом, везде его приветят как дорогого гостя. А он всем будет говорить одно и то же: что за энергию надо платить в срок, чтобы не подключали никаких запрещенных приборов и, вообще, чтобы с электричеством обращались почтительно, с уважением. А иначе может случиться беда, как в соседней деревне: сгорел дом до самого фундамента, и все постройки сгорели. А все почему? Да потому, что с электричеством обращаться не умели, сунули в кастрюлю кипятильник, а вытащить хозяйка забыла, пошла в парник и там возилась. Заметила пожар, когда дом уже пылал. Вот такие бывают дела!»
Электрик с Пантелеичем выпили пиво. Сергей налил им еще граммов по сто пятьдесят. Мужчины выпили, с благодарностью посмотрев на Сергея. А затем электрик осведомился, который час, и быстро засобирался. Он уже понимал, в этом доме больше не нальют, свою норму он благополучно выбрал. Электрик даже не шатался, выглядел достаточно бодро.
Пантелеич проводил его до ворот, простился, пожав руку. А когда вернулся, Сергей смотрел на старика, улыбаясь.
– Ну как, Пантелеич, доволен жизнью?
– А то! – сказал старик. – Вот так, с утра, я даже не рассчитывал.
– Я тоже, – признался Сергей.
– А ты-то чего? Ты же не пил.
– Вот оно и хорошо. Где все наши инструменты?
– Какие инструменты?
– Плоскогубцы, отвертки, ключи, проволока… Ведь я где-то все это видел.
– Я спрятал в кладовке, сложил в ящик все, что с электричеством связано. Пойдем покажу.
Минут через пятнадцать Дорогин уже складывал все барахло в старую сумку, ручку которой пришлось связать синей изоляционной лентой.
– Куда ты собрался?
– Хочу электриком поработать, – признался Сергей. Старик изумленно пожал плечами, дескать, не сошел ли с ума Дорогин. Но тут же хмыкнул: если Дорогин что-то делает, значит, так тому и быть.
– Куда далеко собрался?
– Есть одно место, очень хочу туда попасть. Велосипед свой одолжишь?
– Конечно, бери, какие дела! Тебе, Сергей, что хочешь!
– Сам-то ты без него до дому дойдешь?
– А то! – сказал старик. – Я здесь каждый куст знаю. Пойду потихоньку. Мне, кстати, сегодня не к спеху, еще и кума навещу. Он что-то приболел, на давление жалуется.
– Давай, Пантелеич, навести.
Сергей переоделся. Грязная одежда сделала его совсем другим. А когда перепачкал лицо, то совсем стал похож на сотрудника специфической службы – то ли на сантехника, то ли на электрика. В принципе, эти профессии в чем-то близки и схожи.
В сумке позвякивал металл, из кармана куртки торчала отвертка-индикатор, на плече Сергей держал сверток проволоки в ярко-синей оплетке.
Взглянув в зеркало, Сергей обратился к старику:
– Как ты считаешь, Пантелеич, похож я на электрика?
Пантелеич думал минуту. Затем пробурчал:
– Был бы похож, Сергей, если бы полбутылки водки за ворот заложил. Тогда бы был вылитый электрик, а так – нет.
– Вот этого, Пантелеич, я делать не буду, как-никак за рулем.
– Если на велосипеде, оно-то и ничего. По ветерку проедешься, только запах останется, а хмель весь выдует.
– Нет, я передумал, поеду на машине.
– А Тамаре что сказать?
– Ничего не говори.
– Куда ты хоть едешь? – старик спрашивал, понимая, что Дорогин ему не ответит.
Так оно и случилось. Сергей, словно не услышав вопрос, приподнял сумку, дернул ее за ручку. Она ответила звяканьем металла.
– Ну вот, кажись, все. – Адрес Вырезубовых Сергей знал. – Закрой за мной ворота.
Сергей сел в машину, выехал из гаража. Затем вернулся в дом, нашел тетрадку, помял ее в руках и затолкал в карман куртки, чтобы один угол торчал. Затем вытряхнул гвозди из большой банки, вытащил сверток. Развернул. В ткани был завернут пистолет, тот самый, который он забрал у охранников притона, где ночевали бомжи-рабы, работающие на галичан. Проверил обойму, пистолет был исправен, в этом Муму не сомневался.
122 
