Последние отзывы

  73  

Дети, видать, позвонили ему, потому что, когда он появился часов в восемь, знал уже, что я вернулась. Вошел, снял куртку и ботинки, прошел через гостиную, где я смотрела телевизор, буркнув: «Привет», и скрылся в спальне. Я, конечно, вздрогнула, но сразу же взяла себя в руки. И продолжала спокойно сидеть в кресле, только взяла в руки журнал, как бы желая отгородиться от мужа.

Он не сказал ни слова. Ни слова. Вел себя, будто я и не уезжала. Как будто не он орал в трубку, что я дура и что плевать он хотел на мои желания. Сказать честно, удивил меня своим поведением. Я готовилась к другому. Не знала, что скажу в ответ на упреки, которых ждала от него, но в том, что упреков не избежать, не сомневалась.

А оно вон как обернулось. Петя молчал. Ужинал, читал газеты. В одиннадцать пошел спать. Ну и ладно.

Я постелила себе в гостевой комнате.

Утром он сам застелил постель, чего раньше никогда не делал, и ушел на работу, никак не прокомментировав то, что я спала отдельно.

Потом убежали в школу ребятишки. Я помыла посуду и решила сходить в РЭУ. Неудобно получилось с ними. Только-только начала работать и – на тебе. Позвонила тогда, сослалась на непредвиденные семейные обстоятельства. Начальник спросил, когда выйду, я ответила, что не знаю, может, совсем не скоро. Он сказал, хорошо, что мы тебя еще не оформили, значит, пока и не будем оформлять. Но не обессудь, добавил, если в твое отсутствие кого-нибудь другого примем на это место. Конечно, конечно, ответила я, делайте, как вам надо, и извините, пожалуйста. Хорошо, равнодушно сказал начальник и повесил трубку.

Этим тоже все равно. В последнее время мне стало казаться, что всем все равно. Есть ты, нет тебя, что думаешь, что переживаешь. По-моему, раньше так не. было. Или я просто не обращала внимания? Человек так одинок в этом мире, вдруг подумалось мне. Окружен людьми, но, по сути своей, ужасно одинок. И еще умудряется иногда быть довольным этой жизнью. Просто поразительно! Когда я выходила замуж, думала, хорошо, что так все сложилось, не придется идти по жизни одной. А что вышло? Иду одна. Не хочется признаваться, но это так. И значит, совсем не лучше я живу, чем Ирка? А ведь я всегда думала, что лучше, потому что у меня есть семья.

Нет, нужно переключиться на что-то, иначе мысли гложут меня. Хотела идти в РЭУ, значит, надо идти в РЭУ. Я быстренько оделась, немного подкрасилась и побежала на свое первое, второе и пока единственное в жизни место работы. Купила по дороге торт. Вошла бочком, потупив глаза, выставляя этот торт перед собой. Тетки окружили меня, расспрашивая, все ли уже нормально. Пришлось врать что-то о болезни сестры (пусть она меня простит!), потом выслушивать длиннющие рассказы о чужих недугах. В бухгалтерии и техотделе все, по-моему, страшно обрадовались возможности оторваться от работы. Накрыли стол для чая и полтора часа просидели, болтая.

Я смотрела на них и думала, что Ирка была сто раз права, сказав про мое решение «делать карьеру в РЭУ» резко и категорично: «Бред сивой кобылы! Истерика чистой воды». Болото, почище моей семьи. Но что я могла придумать, когда мне даже не с чем сравнивать?

– Когда выйдешь? – спросила меня главбух, когда мы мыли чашки в туалете.

– Э-э… – Я не знала, что и сказать.

– Передумала, – кивнула она.

– Да как-то… все так сложилось… – замялась я.

– Бывает, – спокойно сказала главбух. – Если надумаешь, приходи. У нас всегда какая-нибудь вакансия не заполнена.

– Спасибо.

А ведь мне придется на что-то решаться, думала я, возвращаясь домой. Но теперь я была намерена не торопиться.

Один день сменял другой. Мой побег в Москву остался в прошлом. Я вставала утром, провожала Петю и детей, готовила обеды и ужины, убирала, стирала, гладила, ходила за покупками. Казалось, жизнь вернулась в свое русло. Но это была лишь видимость. Я делала все как и прежде, но без всякого интереса. Знала теперь, что никому нет до меня дела и что мои подвиги на ниве домашнего хозяйства никому, кроме меня, не нужны. Поэтому больше я их и не совершала. Делала все тщательно, аккуратно, но равнодушно, автоматически.

И продолжала стелить себе в гостевой комнате. Никого это, похоже, не удивляло. Петя молчал. Дети, возможно, и не замечали.

А там, в гостевой, когда я оставалась одна, в тишине, я стала думать. Не о том, какой суп сварить назавтра или в какую химчистку лучше отдать ковер, а о том, зачем вообще нам все то, чем мы себя окружаем. Представляете? И именно это отличало мою новую жизнь от старой. Выглядели они одинаково, это так, но по сути своей отличались так же сильно, как пряное, острое блюдо отличается от диетических котлеток.

  73