очень нудно 
4 
«Кроссворды разгадывает, сука!» – решил Станчиков, почему-то позавидовав тому, что человек может на рабочем месте иметь нехитрое развлечение.
Кармен не дошла до парня метров десять. Тот не обращал на нее внимания. И тут Станчиков широко улыбнулся: Кармен обхватила стойку дорожного знака, как стриптизерша шест, и задрала ногу выше головы. Широкая красная юбка соскользнула с колена, обнажив кружево чулка. Парень нехотя оторвался от кроссворда. Кармен помахала ему рукой, он махнул ей газетой.
– Иди сюда.
Кармен отрицательно покачала головой:
– Сам подойди, видишь, мне неудобно прыгать на одной ноге.
– Кому надо – мне или тебе? – незлобно поинтересовался парень.
– И мне надо, и тебе, – Кармен запустила руку в разрез блузки, вытащила мятый полтинник, помахала им и взяла в зубы.
– Так я прямо сейчас все брошу! Если подскажешь слово из пяти букв… Удовольствие, которое любят все.
– Удовольствие… – Кармен томно прикрыла глаза ладонью и страстно произнесла:
– Минет…
– Минет, он, конечно, удовольствие, но не для всех. Кое для кого – работа. Для некоторых это слово на "о" начинается. Ты мне не нужна. «Отдых», – парень вписал слово в клеточки.
Станчиков терял терпение. Ему хотелось выскочить из подворотни, схватить девушку и долбануть головой о светофорную стойку, чтобы немного пришла в себя.
Парень сложил газету, засунул ее в карман куртки, вразвалочку подошел к Кармен, положил ладонь ей на бедро и заглянул в глаза:
– С тебя уже хватит. Если ты еще примешь, то шага сделать не сможешь.
– Не твое дело, Барон.
Парень завладел пятидесяткой, пощупал ее.
– Настоящая, – сказала Кармен.
– У тебя же денег не было. Где раздобыла? Слово из пяти букв – «минет»?
– Нет, «отдых».
Кармен выбросила пять пальцев:
– Пять колес, – девушка подставила ладонь. Парень выдохнул, а затем ловко выбросил ей на ладошку пять желатиновых капсул:
– Теперь быстро делай отсюда ноги, не отпугивай клиентов.
– Не бойся, при тебе принимать не стану, за углом глотну, – Кармен осмотрелась. – Клиентов-то у тебя нет.
– Ты всех распугала своим воем, тебя за квартал было слышно. Ты хоть мелодию смени.
– Обязательно сменю – на похоронный марш.
Кармен привстала на цыпочки, поцеловала наркоторговца, оставив у него на лбу след черной помады, и, виляя бедрами, кружась и пританцовывая, исчезла за углом.
Наркоторговец своим ключом открыл дверь старого парадного подъезда и исчез за ней.
Станчиков подождал. Парень не поднимался по лестнице – сквозь мутное стекло двери читался его силуэт. Наркоторговец сидел на батарее и разгадывал кроссворд, лишь изредка вскидывая голову, чтобы посмотреть на улицу.
«Очередного клиента будет ждет до посинения», – решил Станчиков и, уже особо не таясь, зашагал по тротуару.
Кармен не сразу сумела открыть дверцу машины. Наконец упала на заднее сиденье:
– Водички не найдется?
Коготь не сразу понял, в чем дело.
– Уже и воды жалко!
– Говори более внятно, и к тебе потянутся люди.
Коготь подал бутылку минералки. Девушка поднесла к губам капсулу, но Коготь схватил ее за запястье и сжал руку, на которой лежало пять красных капсул. Он высыпал их себе на ладонь, пересчитал.
– Как договаривались, – с милой улыбкой произнес он, – две – нам, остальные – тебе. Но обманывать старших нехорошо, речь шла об одной.
– Я уже все деньги потратила, могу рассчитаться только натурой.
– Такая натура, как ты, мне и даром не нужна.
– Зря, я многое умею.
– Именно поэтому ты мне неинтересна.
– Едем, – скомандовала Кармен, когда вернулся Станчиков.
Ее абсолютно не интересовало, куда ходил мужчина, следил ли он за ней. У наркоманов память коротка, все мысли Кармен были лишь о том, как бы скорее проглотить еще одну дозу и заторчать на всю катушку.
Пока ехали к клубу, желатиновые капсулы размякли в потной ладони, но все еще держали форму.
– Пойдем, ребята, потанцуем, заторчим, – предложила Кармен.
– Вали, – незлобно сказал ей Коготь, а Станчик несильно толкнул девушку в плечо:
– Иди, погуляй. И если совесть в тебе есть, поделись со Стеллой.
– Стелла «синтетику» не употребляет, она конченая натуралка.
Станчиков захлопнул дверцу, а Кармен картинно нагнулась и прильнула к стеклу губами, оставив на нем размазанный след черной помады.
– Фу ты, гадость какая! – Станчиков брезгливо морщился, отодвигаясь от дверцы. – Небось болезнью какой-нибудь страдает?
4 
