Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
41 
Ох, наверное, все-таки было бы лучше сразу сказать Лоренсу правду…
– Веди себя прилично, Лоренс! – Декстер резко повернулся к нему. Он уже немного успокоился, убедившись, что жизнь Нэнси вне опасности, но поведение Лоренса снова выбило его из равновесия.
– Вести себя прилично? – прорычал Лоренс, еле сдерживаясь. – Ты привозишь сюда эту женщину и ты же предлагаешь мне оставаться спокойным? Ты…
– Меня не интересует, кто вы, – Крис подался вперед, его голос дрожал от возмущения, но оставался тихим, – но я не позволю вам говорить с моей матерью или о моей матери в оскорбительном тоне! – Он встретил гневный взгляд Лоренса с олимпийским спокойствием.
– А вы сами-то кто такой? Ее сын? – презрительно процедил сквозь зубы Лоренс.
– Я предупреждал вас не говорить о моей матери в таком тоне!
– Крис! – Кимберли с криком бросилась вперед и повисла на руках брата, удерживая его. Казалось, мужчины совсем потеряли головы.
Неожиданно Лоренс обрушил свой гнев на нее.
– Крис?! – воскликнул он мрачно. – Не хочешь ли ты сказать, что твой дружок Крис – сын этой…
– Проклятье! Я же предупреждал вас!
И, прежде чем Кимберли поняла, что происходит, Крис с размаху ударил обидчика. Лоренс зашатался, но удержался на ногах. Он быстро сгруппировался и нанес в челюсть Крис ответный удар.
– Что здесь происходит? – Удивленная медсестра возникла в дверях, очевидно, не в силах поверить, что в палате ее подопечной действительно разгорается драка. – Что это такое? Немедленно все вон!
– Но… – Грозный вид медсестры заставил Декстера умолкнуть на полуслове.
– Мисс Тэсмон только вчера попала в аварию! Она еще очень слаба. Ей необходимы покой, тишина. А вы что здесь устроили? И вообще, время для посетителей – после обеда! И не больше двух одновременно. Прошу вас! – придя в себя от изумления и возмущения, добавила она.
Широко распахнув дверь, медсестра дала всем понять, что необходимо удалиться.
Все без возражений направились к выходу: Крис, потирая ушибленную челюсть, Юнис, явно расстроенная безобразной сценой, Лоренс, свирепо сверливший взглядом затылки обоих.
Прежде чем последовать за всеми, Кимберли ободряюще улыбнулась Декстеру, который на несколько мгновений задержался, чтобы наедине попрощаться с Нэнси.
– Надеюсь, ты удовлетворен, Лоренс? – язвительно спросил Декстер, когда вся «компания» покинула больницу.
– Удовлетворен?! – холодно переспросил тот, сдерживая бешенство. – Даже не пытайся переложить всю вину на меня, Декстер! Ты все время знал, что Кимберли знакома с этим Крисом! Значит, тебе было хорошо известно, кто его мать! Ты…
– Боюсь, что все не совсем так, как ты думаешь, Лоренс! – вмешалась в перепалку Кимберли, твердо вознамерившись немедленно положить конец всей этой неразберихе. Лучше поздно, чем никогда.
Еще несколько минут назад Кимберли не могла вспомнить, кого напоминает ей Лоренс. Однако сейчас, глядя на все эти разъяренные лица, она вдруг абсолютно точно поняла кого. Вопрос только – почему? Но Кимберли была уверена, что, прежде чем закончится этот сумасшедший день, найдет ответ на этот вопрос.
Лоренс повернулся к девушке, с трудом соображая, что ему говорят. И причина всему – эта женщина! Юнис Рэйберн!
Он ненавидел ее почти всю свою жизнь, а сейчас она снова напомнила о себе своим неожиданным появлением! В том, что она знает, кто он, Лоренс не сомневался ни минуты. Только одно то, что она знает его имя, говорило о многом.
И Кимберли завела шашни с ее сыном?
– Что не так? – зло прохрипел он. – То, что он – ее сын, или что ты любила его?
– Нет, Крис, нет! – Кимберли рванулась вперед, чтобы снова удержать от драки молодого человека, спешившего защитить честь своей матери. – Ты жестоко ошибаешься в наших с ним отношениях, – продолжила она, вновь повернувшись к Лоренсу. – Послушай…
– Кимберли, я сомневаюсь, что людная улица – лучшее место для выяснения отношений, – вмешалась в разговор Юнис, заметив, что прохожие с любопытством наблюдают за горячей перепалкой.
Лоренс с ненавистью посмотрел на нее, резкие слова уже готовы были сорваться с его языка, но что-то остановило его.
Она была все так же прекрасна, надо отдать ей должное. Тридцать лет назад она просто ошеломляла своими роскошными золотыми волосами, свежестью привлекательного лица, безукоризненной фигурой. Время только добавило ее лицу выразительности, а фигуре – женственной зрелой грации. Пожалуй, сейчас она даже привлекательнее, чем тогда. И эта красота безжалостно разбивала сердца…
41 
