Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
17 
У мужчин все по-другому, им не свойственны нежности. Но у женщин… Хорошо, что есть барьер, природная брезгливость. Понятия о том, что можно и что нельзя, воспитанные другой женщиной, матерью. Она, Слава, слишком правильная для того, чтобы переступить черту между дозволенным и недозволенным, тем, что естественно и что противоестественно. Хотя она и холодна с мужчинами. Женька же, напротив, слишком с ними горяча. Поэтому они не лесбиянки и никогда ими не будут. Просто подруги.
Что же касается сплетен… Денис им не верит. Мало того: он над ними смеется, хотя никогда и не опровергает, не кидается, горячась, на защиту жены. Для этого он слишком умен. Болтают – и пусть себе! Им всегда нужен повод, Слава слишком заметная в Городе фигура, ее всегда будут обсуждать.
– Ну, говори, что ты там придумала? – улыбается Женька.
– Ты умрешь, так это здорово! Идем в мою спальню, я тебе покажу! Но сначала закинем твои вещи! Денис! – Она останавливается.
– Денис! – тоже кричит Женька.
– Неси наши вещи!
– Да, неси наши вещи!
И муж, улыбаясь, подхватывает сумки. Он всегда говорит, что ему хорошо, когда хорошо его Славе. А ей сейчас очень хорошо. Она улыбается.
Подсолнухи
Сначала они с Женькой поднялись в комнату для гостей. Слава называет ее «зеленая» комната, потому что в отделке использованы все оттенки этого изумительного цвета, начиная от нежнейших фисташковых обоев с мелким рисунком и заканчивая изумрудными гардинами на окнах. А из них открывается вид на заросший деревьями и кустами берег реки, летом тоже зеленый. Гостей здесь, надо заметить, кроме Женьки не бывает, да и та нечасто. И совсем уж редко с Лизой, хотя Славе хочется, чтобы они побыли здесь обе. Погостили бы недельку-другую, пока тепло, хорошая погода…
Хорошая? Только не этим летом!
– Переодеваться будешь? – спросила она у Женьки.
– Нет, я по-походному. – На подруге узкие джинсы и футболка с ярким рисунком, натянувшаяся на высокой груди. Женька обожает подчеркивать формы.
– Тогда идем ко мне!
Славе не терпится. Ее тонкий художественный вкус требует поскорее перенести придуманный рисунок на реальный объект. Денис прав: Славе и впрямь нечем заняться. Она давно могла бы уехать из этой глуши и дать волю своей фантазии. Денег у нее достаточно, недвижимости, которую можно продать или обменять с доплатой, тоже хватает. Да хоть в саму столицу! А там занятие найти проще простого! Для Славы, поклонницы импрессионистов и любительницы классической музыки, в Москве просто раздолье!
Но она боится, что затеряется в большом городе, особенно в Москве. Там ее совершенство будет не так заметно. Вот здесь, в глуши, таких как она больше нет. Ярослава Филатова избранная, и это знают с самого первого дня, как она появилась в Городе.
– Женька, смотри!
На кровать лег белоснежный купальник, на каждой чашечке – огромный подсолнух. Рисунок расшит пайетками, лепестки цветов желтые, а листья зеленые.
– А почему не лилии? – улыбнулась Женька.
– Потому что… – взмах руки, и на роскошный купальник опустилось не менее роскошное белоснежное парео. На нем рисунок – тоже подсолнух. Огромный! И тоже пайетки, ручная вышивка.
– Какая прелесть! – закричала Женька.
– Как только я увидела, сразу подумала – хочу!
– Где?! Где ты это взяла?!
– В каталоге, – улыбнулась Слава. – А заказывала в Москве, но вообще это сделано в Италии.
– Ты можешь себе такое позволить, – с завистью сказала подруга.
– Хочешь, мы и тебе что-нибудь подберем?
– Откуда у меня такие деньги?
– Ты же неплохо зарабатываешь!
– Да, но я одна тяну всю семью! Отец спившийся безработный, мать все время болеет, да еще Лиза… Ты знаешь, что я не хотела этого ребенка, но сейчас… Я не представляю, как буду жить без моей малышки! Я все для нее сделаю!
– Я тебя понимаю, – серьезно сказала Слава и внимательно посмотрела на Женьку. Нет, момент еще не настал. – Ты спрашиваешь, почему не лилии, а подсолнухи? Потому что, увидев этот купальник, я сразу подумала о Моне! Ты знаешь, как я люблю Клода Моне! Это мой любимый художник!
– Да? – без особого энтузиазма сказала Женька, которая к живописи была равнодушна. «С таким-то талантом, и не ходит в картинные галереи! Вот что значит дочь уборщицы!» Слава запрещает себе эти мысли, но они все равно приходят, как непрошеные гости.
– Вот смотри, – она достала из прикроватной тумбочки толстенный альбом. «История живописи. Импрессионисты». И стала торопливо листать его, ища нужную репродукцию. – Вот она, эта картина! Называется «Подсолнухи»!
17 
