Последние отзывы

  35  

– Половина одиннадцатого, – напомнила я.

– Пробок нет, – лениво протянула Белка, ковыряясь во рту зубочисткой. – Доедем минут за десять.

– Мне кажется, ты хочешь нас с Сережей поссорить.

– О, Господи! – Она швырнула на стол зубочистку и встала: – Идем!

Когда мне надо, я своего добиваюсь. Мы вышли в московскую ночь, полную огней и тумана. На смену морозам пришла оттепель, но влага никуда не испарялась, воздух вбирал ее в себя, как губка, и становился все тяжелее и тяжелее. Я невольно закашлялась.

– Вот видишь: ты простудилась, – заботливо сказала Белка, поддерживая меня под локоток. – Тебе надо на солнце, к морю. У нас ужасный климат. Эй, такси! – она махнула рукой.

Подле нас тут же притормозила машина.

– Куда едем? – спросил бомбила, на этот раз русский. У него был нос картошкой и бесцветные глаза.

Белка назвала мой адрес и полезла на переднее сиденье. А я на заднее, причем без всяких колебаний. С ней я смелая. Белка способна соблазнить и маньяка, поэтому мне ничего не грозит. Пока они будут заниматься на переднем сиденье любовью, с заднего я успею убежать.

Когда мы отъехали от ресторана, я на всякий случай оглянулась. Нам в хвост пристроилась какая-то машина, не белый «Форд», но мне все равно стало не по себе. Какое-то время я выжидала, потом вновь обернулась: автомобиль ехал за нами. Он был темный от облепившей его грязи. Или в самом деле темный?

– Эй, Белка, – окликнула я подругу.

– Что? – обернулась та.

– Я не совсем уверена, но мне кажется, что за нами следят.

– Не говори ерунды! – фыркнула Белка. – Кому мы нужны?

– Не мы, а я. Это уже не первый раз.

Белка уставилась в зеркало заднего вида.

– Вроде как «хвост», – не слишком уверенно произнесла она минут через пять.

– Извините. – Я тронула за плечо водителя. – Вы не могли бы сказать: вон та темная тачка едет за нами или это просто совпадение?

– Мужья, что ли, выслеживают?

– Нет, не мужья, – терпеливо пояснила я.

– Я вообще не замужем, – кокетливо молвила Белка, стрельнув глазами в водителя.

– Зато я женат, – буркнул тот.

– Так следят за нами или не следят? – не выдержала я. – Можете сказать?

В ответ он свернул на обочину и резко затормозил:

– А ну, вылазьте!

– Вы не так поняли, – попыталась успокоить я бомбилу. – Мы никакие не шпионки.

– Мне проблемы не нужны!

– Да нет у нас никаких проблем!

– Вылазьте!

– Сколько? – сообразила Белка.

– Пять тыщ!

– Арина, заплати.

Я покорно полезла в кошелек. Слава Богу, в нем оказалась наличность, как раз таки пятитысячная купюра. Повезло. Я сунула ее водителю со словами:

– Надеюсь, это вас успокоит?

– Ну, втравили вы меня в историю, бабы! – покачал головой тот, вновь берясь за руль.

– Это не история, – попыталась возразить я.

– Помолчи, – велела Белка.

Мы свернули в какую-то узкую улочку. Я дороги не знала и забеспокоилась. Зато водитель заляпанной грязью машины, которая ехала за нами, тоже этой дороги не знал, он повел себя нервно. Сначала заметался, а потом и вовсе потерялся. В общем, мы оторвались. Опять наши победили. Я откинулась на спинку и закрыла глаза. Надо успокоиться…

– Все. Приехали. – Машина затормозила почти у самого моего подъезда.

– Теперь девушку домой отвезите, – сказала я, открывая дверцу.

– Еще пять тыщ!

– Офонарел? – взвизгнула Белка. – За мной-то не следят!

– А мне почем знать? – огрызнулся бомбила.

– Вези давай!

– Плати!

– Хватит с тебя!

– Тогда вылазь!

– Вы можете кричать тут хоть до ночи, денег-то у меня все равно больше нет, – вмешалась я.

– Только врать не надо, – обиделась Белка.

– На – смотри! – я показала ей пустой кошелек.

– Ладно, поеду на метро. До станции довезешь? – грубо спросила Белка у бомбилы.

– Считай, уговорила, рыжая, – усмехнулся тот.

– Ну, спасибо тебе, подруга, – с обидой сказала на прощание Белка. – За подарок ко дню рождения.

– Я тебе завтра позвоню, – чувство вины сделало меня сговорчивой.

– Буду ждать, – обрадовалась она. Мое слово железное, это знают все.

– Пока!

Я махнула рукой и захлопнула дверцу. Они уехали. Я хотела было идти домой, но тут меня окликнули:

– Эй, девушка! Подождите!

Ко мне шли двое, парень и девушка. По виду нормальные, то есть не пьяные и не обкуренные, но поскольку время было недетское, я забеспокоилась. Помните, у Блока? «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека». У меня сейчас почти то же самое. Ночь. Улица. Одинокий фонарь слабо освещал путь к спасительной двери. Аптека мне вскоре пригодится, ЕБЖ. Это не мат, и не Блок, это уже Лев Толстой: Ежели Буду Жив. Так он заканчивал свои письма. Ну почему экстрим у меня всегда в рифму? Я в такие моменты непременно вспоминаю классику. Первая моя реакция, после того как мысли перешли на прозу, была стандартной: бежать. Но ноги словно примерзли к земле. В такой-то холод! Не удивительно! А парочка меж тем приблизилась ко мне.

  35