Последние отзывы

  92  

— Не учел направления ветра при посадке, — вздохнул Михаил.

— Не только. В случае потери ориентировки наставление по производству полетов предписывает сразу искать место для вынужденной посадки, а не тянуть до последних капель бензина. То, что вы сели как подбитая ворона, это следствие.

— В общем, так, — продолжил я после паузы. — Любого другого за такой полет я понизил бы на ступень без размышлений. Вы останетесь лейтенантом просто потому, что вообще-то я собирался представлять вас к капитану, за образцовый порядок в летной школе. Мне, честно говоря, удивительно, как это именно вы ухитрились учудить такое.

Высочество виновато молчало.

— Далее, — продолжил я. — Какие выводы следует сделать из этого инцидента?

— Думаю, такие, — поднял глаза Михаил, — во-первых, надо издать приказ, где будет указано на недопустимость подобных нарушений. Во-вторых, составить штатное расписание и инструкцию по поиску потерпевших аварию самолетов, сейчас это носило характер импровизации.

— Первое ни к чему, всякая инструкция априори подразумевает недопустимость ее нарушения, так что я такой приказ писать не буду, а вот со вторым согласен. Организуйте аварийно-спасательную службу, припишите к ней лучших пилотов и соответствующую технику — тут вам и карты в руки, как лицу, знакомому с проблемой не понаслышке. Вроде все.

— Можно не относящийся к делу вопрос? — несколько неуверенно спросил Михаил. — Наташа… Сержант Потапова — она выживет?

Я с интересом поглядел на него. Даже вроде волнуется…

— А что ей, помирать по такому незначительному поводу? Уже пошла на поправку.

Понятно, я не стал ему говорить, что сразу после полета мы с Гошей, выгнав из палаты врача, стаскали девушку через портал и обратно. Но, получается, про факт моего посещения санчасти Михаил уже знал.

В Георгиевск мы вернулись опять через два портала. То, что мы двое суток не выходили из Гошиной резиденции, никого особенно не удивило. Я вскользь обмолвился, что мы с высочеством решали очередную секретно-техническую проблему, такое и раньше бывало. В документах Михаиловской летной школы никаких следов нашего пребывания не содержалось, это я проверил. Просто не хотелось слухов, что эти вот могут одновременно находиться в двух разных местах.

На Гошу эта история произвела довольно сильное впечатление.

— Он же вполне мог разбиться, например, если бы облака были до земли, — заметил мне Гоша.

— Мог бы. И что? Жить вообще опасно. Ну, в авиации чуть опасней, чем просто в великих князьях, но ненамного. Это удивительно, что пока на "Святогорах" никто не гробанулся, видно, удачная машина получилась, опять же летает невысоко, недалеко и не быстро. Но вечно так не будет, раз катастрофа вероятна, когда-нибудь она случится. А чтобы она случилось не с нами и вообще попозже, надо инструкции соблюдать, блин! Для кого я последние глаза портил, по ночам их пишучи?

После этого случая Гоша все-таки издал приказ по ИВВФ, где указывал на необходимость точнейшего соблюдения инструкций и пояснял, что их нарушение может быть оправдано только в исключительных случаях и всякий раз будет предметом самого тщательного разбирательства. Видя такое служебное рвение, я даже позавидовал и тоже разразился бумагой, в которой лейтенанту Полозову, а также сержантам Кузнецовой и Потаповой объявлялась благодарность с вручением денежной премии. И еще одной, в которой моему заму по первой летной школе хорунжему Храбрецову (не пора ли его авиационным капитаном сделать?) предписывалось создать аварийно-спасательную службу. А то вдруг и здешнее высочество потеряется.

Глава 29

— Добрый день, Танечка, заходите, — приветствовал я свою гостью. — Давайте, что у вас там, я сразу подпишу, чтоб потом не отвлекаться. Смета на расширение роддома… а это что, женское реальное училище? Замечательно. Вроде с этим все? Ну тогда перейдем к нашим делам. Сигаретку не желаете? И кофе тоже имеется, растворимый, как вы любите (хотя здесь его уже изобрели, я употреблял современное мне "несскафе голд" и Татьяну угощал им же).

В этом отношении наши с ней вкусы целиком сходились — я тоже к кофе в зернах всегда относился весьма прохладно.

— Итак, — сказал я даме после паузы, — две ваши последние операции проведены блестяще. Выбирайте награды. Что я могу для вас сделать?

— Помните, в первой нашей беседе вы говорили…

  92