53 
Или убьешься, — мрачно подумал я.
Осмотр снова ничего не дал. Ну что мне было делать?
— Летишь, пикируешь с углом семьдесят. Разрешаю задержаться в пике на лишнюю секунду. Давай.
И снова Мишка кругами набирал высоту. Вот еле заметный с земли крестик самолета свалился на крыло и с нарастающим воем помчался вниз…
И-раз, и-два, и-три, и-четыре, — считал про себя я. Ну как он там? Выходит? Выходит!!!
У Мишки не хватило терпения дождаться конца пробега — он выключил двигатель и, привстав в кабине еше катящегося по инерции самолета, радостно заорал:
— Видел! Я все видел! Я все сейчас расскажу!
Я подбежал к самолету. Выскочивший из кабины испытатель азартно вопил:
— Весь фюзеляж вертелся! Вот здесь начиналось, а вон там было уже ого-го! И хвост вот так… (он показал руками, как).
По его словам получалось, что задняя часть фюзеляжа входила в крутильный резонанс. Но ведь рассчитывали же его на жесткость! Хотя были у меня смутные подозрения насчет шпангоутов… Под этим заграничным псевдонимом прятался всего лишь прямоугольник из четырех сосновых реек с диагональной вставкой — такая же рейка, пятая. Я еще подумал, что интуитивно мне бы здесь гораздо больше понравился косой крест, но Миронов утверждал, что все просчитано… Я пошел в КБ.
— Расчет крутильной жесткости фюзеляжа дайте-ка мне, — попросил я по приходу. Мне дали. По мере вникания в цифры я медленно, но верно зверел, и под конец этого процесса со всей возможной вежливостью осведомился:
— Саша, ты откуда вот эту циферку взял?!
Из справочника, модуль упругости сосны на сжатие… — пробормотал растерявшийся Миронов.
— Да? А что эта доска гораздо раньше изогнется, чем начнет сжиматься, ты подумал?
Я схватил со стола линейку и сжал ее с торцов. Естественно, она выгнулась дугой.
— Вот такой эксперимент трудно было произвести? В общем, так. Садитесь и считайте, что получится, если диагональные рейки заменить косыми крестами. Хоть теперь сможете это по людски сделать или опять за вами подтирать придется?
С усилением шпангоутов справились за день, и опять Мишка полетел пикировать. Раз за разом он снова набирал высоту — значит, все в порядке. Под конец угол дошел до девяноста градусов — нареканий не было. Околоаэродромные испытания на этом заканчивались. Правда, осталось еще неопробованным устройство для вывода бомбы за пределы винта, но оно еще и не было готово. Зато подоспели два двухместных учебных "Тузика". Я наконец смог слетать с казачонком, оценить его технику. Все было нормально, только после "Святогора" Мишка при любом движении ручки вперед прибирал газ, что здесь было необязательно, и излишне осторожничал в кренах. Я даже почувствовал нечто вроде гордости — до чего у меня вредная этажерка получилась! Прирожденный пилот из тех, что встречаются один на тысячу (а Мишка безусловно им был), и то не может сразу избавиться от приобретенных на ней некорректных навыков.
Дальше пошли полеты с грузом, и здесь реальная картина практически не отличалась от расчетной. Имея на борту полтораста килограмм песка, "Тузик" мог долететь до Тулы, сделать над ней круг и вернуться на аэродром. Кстати, полеты над населенными местами производились на высоте не ниже двух километров — из соображений, чтоб кто не надо разглядел поменьше лишнего.
Я посчитал, что настало время раздачи слонов. За выдающиеся успехи (в приказе эта фраза была растянута на полстраницы) авиатору Михаилу Ефимовичу Полозову присваивалось внеочередное звание "сержант" и выдавалась премия в пять тысяч рублей. Лично от себя я подарил ему мотоцикл. Теперь бывший ефрейтор шастал в парадном мундире, по пышности напоминающем дембельский прикид времен моей юности — то есть везде эполеты, аксельбанты и прочая хрень. Следовало задуматься о специальных авиационных значках и медалях.
Гоша тоже довольно быстро освоил новую технику, просто потому, что почти не летал на "Святогорах". Один из "Тузиков" оснастили девятьсот двенадцатым "Ротаксом", теперь это был личный аэроплан главнокомандующего Российским Военно-Воздушным Флотом. Этот самолет уже мог пролететь без посадки до тысячи километров, а с дополнительным баком вместо пассажира — и больше. Впрочем, летал он мало, потому что и бензин, и масло для него приходилось таскать через портал. Но второй химзавод уже получил лабораторную партию тетраэтилсвинца, и до промышленного производства этого антидетонатора оставалось немного.
53 
