Последние отзывы

  38  

Вот только в памяти у нас с детства остались не эти строки, картина Сурикова и роман Толстого «Петр I», рисующие, мягко говоря, нечто довольно далеко отстоящее от истины… Мы не виноваты, так нас учили.

Строго говоря, были все предпосылки к тому, чтобы Россия развивалась по пути реформ и далее – но именно по пути реформ, постепенных изменений, без всяких «больших скачков» и патологического стремления немедленно сломать все, что только возможно, свойственного Петру. Известно, что Софья уже стала именовать себя «великой государыней» и заказала гравюру, где ее изобразили в шапке Мономаха. Это опять-таки не вызвало всеобщего ропота – лучшее доказательство того, что страна молчаливо примирилась с курсом на реформы. Правда, неведомо откуда вылезли несколько «старцев», затеявших было дискуссию о противных христианской вере нововведениях, посягающих на устои – однако стрельцы в дискуссии участвовать отказались, справедливо заявив, что это «дело поповское», а когда «старцы» стали настаивать, нескольких из них тут же отколошматили, так что незваные «дискутанты» едва унесли ноги…

И обязательно нужно заметить, что Петра, собственно говоря, никто и не рассматривал в роли самодержца всероссийского. Во-первых, никто не предвидел, что Федор умрет всего в двадцать два года. Во-вторых, старшим при любом раскладе был Иван. А потому Петра ничему серьезно не учили, в противоположность Федору, Ивану и Софье. Его «воспитанием», если можно так выразиться, занималась личность жалкая и ничтожная – дьяк Зотов, отнюдь не светоч ума и знаний, пьяница и придворный клоун. Назначая его воспитателем Петра, царь и царица поинтересовались, умеет ли он читать и писать, этим экзамен и ограничился. (Четыре действия арифметики Петр освоил лишь в шестнадцать лет.) Вполне возможно, хотя точных данных и нет, что именно Зотов приохотил юного Петра к педерастии, о которой в последующие годы порой говорилось открыто (позже мы к этому вопросу еще вернемся). Впрочем, эту сомнительную честь иные приписывают Францу Лефорту, а также Меншикову…

После смерти Федора Боярская дума в полном соответствии с тогдашними правилами высказывалась за то, чтобы созвать Земский собор из представителей всех сословий, а уж Собор должен решить, кому быть на царстве – Ивану или Петру.

Однако «клан Нарышкиных» (мать Петра Наталья Кирилловна и ее многочисленные родичи) устроил переворот. В числе их сторонников оказался и патриарх Иоаким*: именно он вышел на церковное крыльцо и спросил собравшихся там «стольников, стряпчих, дворян, всех чинов служивых людей, гостиной, суконной и черной сотен** и иных чинов людей», кому быть на престоле. Толпа (среди которой во множестве рассыпались надевшие панцири под кафтаны люди Нарышкиных) «почти единогласно» назвала Петра (даже писавший свой роман по безусловному социальному заказу А. Н. Толстой не смог обойти свидетельства современников, поведавших, что нескольких человек, кричавших за Ивана, тут же убили ножами).

Это абсолютно незаконное по меркам того времени предприятие тут же встретило сопротивление. Стрелецкий полк Карандеева прямо отказался присягать Петру, поскольку «отдали престол малому мимо старого», т. е. обошли законного претендента на престол. Ничего удивительного, что царевне Софье без всякого труда удалось уже через две недели поднять стрелецкие полки и восстановить справедливость, заставив не просто возвести на престол Ивана, а провозгласить его «первым» царем, Петра же – «вторым».

Безусловно, сам молодой Петр, необразованный, не имевший никакого представления о государственной деятельности и политике, ни за что не сумел бы устроить второй дворцовый переворот 1689-го года, свергнувший Софью. Лидером тут определенно была мать Петра Наталья Нарышкина, «медведиха», как ее с почтительным страхом именовали, возглавлявшая обширный клан Нарышкиных. Когда Софья была заточена в монастырь, Голицын сослан, а Медведев казнен (его голову выговорил себе патриарх в качестве платы за поддержку переворота Нарышкиных), именно «медведиха» взяла в руки власть*. И не выпускала до самой своей кончины. Все, что в это время дозволялось Петру, – это «воинские потехи» с преображенцами и плавание на пресловутых ботиках. Сохранилось довольно много свидетельств, что с его мнением властная Наталья не считалась совершенно. Более того, давно уже существует обоснованная версия, что именно «медведиха» втайне поощряла пьянство Петра, гульбу в Немецкой слободе, сексуальные забавы то ли с Анной Монс, то ли с Меншиковым, то ли с обоими вместе. Лишь бы держался подальше от трона… Только после смерти Натальи Кирилловны 25 января 1694 г. Петр начинает всерьез заниматься тем, что можно назвать государственной деятельностью…

  38