Последние отзывы

  20  

— Любезный господин Фихте, пожалуйста, успокойтесь. И изложите, в чём ваше дело. Я здесь для того и нахожусь, чтобы улаживать все возникающие хлопоты…

— Вы мне не поможете… — продолжал Бестужев тем же чуточку истеричным голосом. — Или нет, только вы способны… Нет, мне никто не поможет…

— Я попробую, господин Фихте, — заверил чиновник, всё же, однако, поглядывая на кнопку вызова секретаря. — Вы только изложите ваше дело…

— Мне так неловко…

— Я попытаюсь помочь, — заверил Гейльборн.

То вскидывая на него глаза — в которых даже поблёскивали самые натуральные слезинки, правда, скупые, — то вновь принимаясь блуждать взглядом по кабинету, Бестужев сбивчиво начал:

— В конце концов, это уже случалось… Не я первый, не я последний… Это такой удар… — он принял вид человека, очертя голову бросающегося с высокого моста в холодную воду, закончил с надрывом: — Моя супруга сбежала! С любовником! Совершенно неожиданно, оставив сумбурную записочку…

Господин Гейльборн осторожно заметил:

— По-моему, вам следовало бы обратиться в полицию…

— Я надеюсь справиться своими силами… — пролепетал Бестужев. — Но для этого мне необходимо именно ваше содействие… Этот… этот… субъект, с которым она бежала, подвизается силовым акробатом в странствующем цирке Лябурба, который, по моим сведениям, как раз и отбыл совсем недавно по железной дороге с вашего вокзала… Я хотел бы поехать следом, убедить её не поступать так опрометчиво, одуматься…

Внимательно наблюдая за собеседником, он не на шутку удивился: господин Гейльборн, полное впечатление, словно бы испытал огромное облегчение, даже заулыбался, будто совершенно точно знал откуда-то, что визитёр неопасен, никаких хлопот более не доставит. С чего бы вдруг такое спокойствие?!

— Ах, вот оно в чём дело! — с тем же нешуточным облегчением воскликнул чиновник. — Вы хотите знать, куда направился цирк?

— Да, именно, — сказал Бестужев, ёрзая на стуле, комкая шляпу. — Я совершенно уверен, что она действовала под влиянием минутного порыва… Наш Лёвенбург — довольно скучное местечко, а Минна всю жизнь была помешана на романтике, на дамских романах с роковыми страстями и приключениями… Я поеду следом, мне удастся, думаю…

— Молодой человек… — сладчайшим тоном произнёс господин Гейльборн. — Я вам в отцы гожусь… Признайтесь, как на духу — вы, случайно, не собираетесь, э-э… наделать глупостей? Ревность толкает людей на такие поступки…

— О, что вы! — воскликнул Бестужев, старательно изображая жалкое существо без тени мужественности, сущую тряпку. — Мне и в голову не придёт, что вы… Я собираюсь напомнить Минне о прожитых вместе годах, обо всём, что нас связывает… Это минутный каприз, в коем она, быть может, уже раскаивается… Я не способен на глупости…

— Да, пожалуй, — сказал чиновник, внимательно его оглядев. — Ну что же, вашей беде легко помочь…

Он нажал кнопку звонка, и в дверях почти сразу же возник молодой человек в железнодорожном вицмундире, с безукоризненным пробором и моноклем в глазу. К некоторому удивлению Бестужева Гейльборн, вместо того, чтобы задать вопрос или дать конкретное поручение, распорядился только:

— Принесите нам чаю, Мориц.

Молодой человек очень быстро вернулся с мельхиоровым подносом, где в начищенных массивных подстаканниках исходили парком два стакана чая и в алой розетке из богемского стекла искрился наколотый сахар. Положив два кусочка, Бестужев размешал сахар и тут же положил ложечку на белоснежную салфетку — он сейчас был австрийцем, а ложечку в стакане оставляют только в России: как-никак пожил в Лёвенбурге достаточно, присмотрелся к обычаям немцев…

Господин Гейльборн, поворошив бумаги на столе, почти сразу же поднёс к глазам одну из них:

— Передвижной цирк-шапито Лябурба… Ну да, конечно… Сегодня в восемь сорок пять утра погрузился на грузопассажирский состав, прямым сообщением следующий в Париж. Пятнадцать лошадей, для которых потребовались два лошадиных вагона… Шесть фургонов — это две грузовые платформы… Одиннадцать мест в багажном вагоне… девятнадцать пассажирских билетов… Это, вне всякого сомнения, те, кого вы ищете. Все, и люди, и лошади, и багаж, следуют прямиком до Парижа. Это всё, чем я могу вам помочь — с той минуты, как они погрузились на поезд, вышли из сферы моей компетенции.

— Прямиком в Париж…

  20