20 
— Мы войдем. Поверь мне.
Как только мы проехали через кованые ворота, в поле нашего зрения попал большой склад. Снаружи он выглядел заброшенным, окна были заколочены, и только мусор валялся на пустой автостоянке. Не будь у меня сверхъестественного слуха, я бы не уловила музыку, доносившуюся из — за звуконепроницаемых стен. Кусочки песен летели по ветру, как будто периодически открывались невидимые двери.
Кости объехал строение. Оказавшись позади склада, мы увидели другую стоянку, на этот раз заполненную автомобилями. Из — за необычной клиентуры реальный вход в клуб был здесь, а ветхое складское строение впереди было предназначено только для того, чтобы не привлечь случайно проезжающих автомобилистов.
— Почему бы нам просто не поболтаться здесь, пока он не выйдет из клуба? — спросила я. — Если мы войдем внутрь, нас могут узнать.
Я оставила обручальное кольцо в отеле, в котором мы зарегистрировались, но не стала красить волосы или делать что — либо еще, чтобы замаскировать свою внешность. А вид Кости означал, что он выделится независимо от того, какого цвета его волосы.
Он пожал плечами.
— Лучше, если нас узнают. Мы пробудем в Огайо еще несколько дней, но если заметят, что мы частенько посещаем пабы, меньше шансов, что те упыри подумают, будто мы здесь за ними. Они будут ожидать, что в таком случае мы бы прятались.
Имеет смысл. Я, по крайне мере, точно ожидала, что мы будем скрываться.
— Кроме того, — Что — то холодное блеснуло в глазах Кости, несмотря на то, что голос его оставался легким, — если они думают, что мы не осознаем опасность, некоторые из них могут оказаться достаточно тупыми, чтобы попытаться бросить нам вызов. Мне и нужно — то будет сохранить в живых всего одного, чтобы подтвердить, что за этими нападениями стоит Аполлион.
Я заёрзала на сиденье. Поместите меня в гущу настоящей битвы, и у меня не будет никаких приступов растерянности из — за возможности убить, но когда доходило до того вида допроса, о котором говорил Кости, я жалела, что не было лучшего пути. Не было, конечно. Не тогда, когда дело касалось немертвых, а вещам просто суждено было стать грязными, дабы остановить потенциальное восстание упырей… ладно, зовите меня Ганнибалом Лектором. С некоторыми расхождениями.
В зеркале заднего вида сверкнули фары, когда другой автомобиль въехал на автостоянку. Тайни и Бэнд — Эйд будут бдительно следить здесь. А это означало, что позже, когда мы выйдем из клуба, нас не будет ждать неожиданная засада, отчего я немного расслабилась.
Кости припарковался, и я вышла, стряхивая несколько ниточек со своей юбки темно — серого цвета. Она была более узкой, чем я предпочитала, к тому же сидела достаточно низко, чтобы выставить мой пупок и несколько дюймов живота, чему помогал топ до талии, но я знала, что целью было выглядеть более заинтересованной в веселье, чем в драке. Можно было предположить, что в моих сапогах до колен могут быть спрятаны кинжал или два, но только очень внимательный человек заметит, что мои каблуки сделаны из чего — то другого, нежели дерева. Или то, что слабые очертания на моей спине под топом — нечто большее, чем лифчик без бретелек.
Кости тоже приоделся, хотя его мотивацией было лишь веселье. Его кофта с длинными рукавами представляла собой сеть из черных свободных петель, в большей степени выставляя его кристальную кожу, чем прикрывая. Кожаные штаны, низко сидевшие на бедрах, были достаточно туги, чтобы намекнуть на то, чем обладал, но достаточно удобны, чтобы не мешать ему двигаться. Весь этот черный ансамбль в сочетании с его темными волосами делал его бледную кожу еще более поразительной, притягивая взгляд к мускулистой плоти, проглядывающей сквозь сотни крошечных дырочек.
Он поймал мой пристальный взгляд, блуждающий там, где заканчивалась демонстрация проглядывающих участков его кожи и начинался перед брюк — и коварно усмехнулся мне.
— Попридержи эту мысль, детка. Если повезет, мы вернемся в джакузи нашего гостиничного номера еще до рассвета.
Если бы я все еще была человеком, я, скорее всего, покраснела бы. Логика подсказывала, что я уже должна пройти ту стадию, когда было очевидно, что я мысленно раздеваю и пристаю к собственному мужу. В конце концов, мы больше не были на ранней стадии наших отношений. Но когда Кости приблизился ко мне, его темные глаза заблестели искорками зеленого, а по моей коже побежали мурашки, как будто это было первое наше свидание. Все во мне напряглось от предвкушения, когда он встал настолько близко ко мне, насколько это было возможно, не прикоснувшись, и лишь его дыхание соприкасалось с моей кожей, когда он произнес мне на ухо:
20 
