Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
89 
– Некогда, дорогой, – сказала она серьезно. – Я бы и сама не прочь, но у нас еще масса дел… Кстати, ты хорошо знаешь этого самого Слая?
– Как тебе сказать… – осторожно ответил Мазур. – Давненько. Вместе провернули не одно дельце – ну, ничего ужасного, обычная здешняя мелочевка… Конечно, я бы не доверил ему ни свои сбережения на хранение, ни юную непорочную сестричку, но он, если подумать, если употреблять культурные слова, очень даже типичен. Понимаешь? Типичный мелкий авантюрист… вроде меня. А что?
– Он меня сегодня утром откровенно гладил по заднице. На кухне.
– Ну, ничего удивительного, – сказал Мазур. – Я его понимаю… Но по морде он, конечно, схлопочет…
– Не надо, – решительно сказала Мэй Лань. – Не стоит пока обострять. Только драки в доме почтенного Хоп Синга мне и не хватало. Меня другое настораживает: он попутно так и лез в душу. Все выспрашивал, давно ли я тебя знаю, чем мы с тобой, собственно, занимаемся и не возьмем ли его в долю… Мелкий, навязчивый прилипала…
«Ну, значит, так ему по роли положено, – уточнил про себя Мазур. – Именно мелкий и именно навязчивый. Этот парень, судя по всему, хороший профессионал и не стал бы просто так проявлять мелкую навязчивость…»
– Это тебя беспокоит? – поинтересовался он.
– Ничуть, – сказала Мэй Лань. – Все понятно: почуял аромат денежек и приплясывает вокруг накрытого стола, жаждая немедленно стянуть что-нибудь вкусное… И все же… Не нравится он мне.
– Ну, понимаешь ли… – протянул Мазур уклончиво. – Все-таки старый знакомый… Я даже выражусь гораздо циничнее: его выгодно держать под присмотром. Если прогнать, черт его знает, куда попрется, где будет вынюхивать и что болтать…
– Тоже верно, – задумчиво сказала Мэй Лань. – Ну что же, потерпим. До поры до времени…
«Интересно бы знать, когда наступит эта самая пора, – подумал Мазур. – Потому что чует мое сердце: все мы, числом трое, тебя решительно обременим в один и тот же момент. Глупо избавляться от каждого поодиночке. Проще и рациональнее списать всех сразу. И тут уж жизненно необходимо не пропустить момент…»
В общем, все прошло гладко. В ресторанчике Чжао Слай прямо-таки кинулся ему на шею, Мазур столь же добросовестно изобразил нешуточную радость, познакомил с Пьером, а потом смиренно отправился к Мэй Лань, прося приютить еще одного старого знакомого. Конечно, если это ей будет в тягость, старый друг обоснуется на шхуне, как выражался классик, мальчишка шустрый и привык к спартанской обстановке…
Однако Мэй Лань заверила, что еще один постоялец ей не создаст никаких неудобств, и уж тем более не обременит своей персоною почтенного Хоп Синга – старик, помешавшийся на страхе перед ворами, только рад будет, если в доме прибавится мужчин. Мазур ее поблагодарил самым горячим образом – но про себя прикинул, что девчонкой, надо полагать, движет вовсе не альтруизм. Уж если неведомо откуда, как чертик из коробочки, вынырнул еще один старый подельник Гавайца, проще и его взять под бдительный присмотр… Голый рационализм.
Он едва не допустил жуткий промах, за которым, конечно же, последовал бы звонкий, громкий, окончательный провал. Спохватился в последнюю минуту: Мэй Лань и Слай должны его знать как двух разных людей! Девушка – как Джимми, сподвижника Гавайца, а вовсе не самого Гавайца! Пришлось на ходу импровизировать и фантазировать, предупредить Слая, чтобы не вздумал звать его при девчонке ни Джонни, ни Гавайцем, он для нее – Джимми Хокинс, и точка. Слай моментально внял – но вот что он при этом подумал… Если янкесы, с их-то здешними возможностями, вдумчиво и углубленно возьмутся за дело, очень быстро сообразят, что этот тип и Гаваец – два разных человека. Но будут ли они этим заниматься, другой вопрос. А Слай пока что на глазах – и Мэй Лань за ним, несомненно, присматривает, и ее кухарка с одним из безымянных китайцев, в свободное от мореплаваний время выполняющим в доме функцию прислуги за всех, и даже Пьер, которому новый знакомый откровенно не понравился, о чем он не преминул тихонечко сообщить Мазуру…
Девушка лихо свернула за угол, притерла фургончик к высокому глухому забору, выключила мотор. Распорядилась:
– Убери пушку в бардачок. Нужно все провести без единого выстрела. Потому что это – последний и единственный след…
– Приятно слышать, – сказал Мазур.
– Единственный и последний, – наставительно повторила Мэй Лань.
89 
