132 
Еще раньше Дэдгар спрашивал Хауэлла о связях ЭДС с Аболфатхом Махви, и Хауэлл обещал ему составить полное досье о сделках компании с этим бизнесменом. По-видимому, Дэдгар считал, что сведения о взаимоотношениях ЭДС и Махви имеют большое значение для осуществления его собственных таинственных целей, поскольку через несколько дней он потребовал обещанное Хауэллом досье и при этом заметил: «В противном случае я сам допрошу кого следует и выясню все, что меня интересует». Хауэлл расценил его слова, как угрозу ареста еще нескольких ответственных работников ЭДС.
Хауэлл подготовил двенадцатистраничное досье на английском языке. К досье он приложил сопроводительное письмо на фарси. Дэдгар прочитал письмо и стал что-то говорить на фарси Хауэллу. Аболхасан перевел его небольшую речь на английский:
«Помощь, оказанная вашей компанией в расследовании настоящего дела, позволяет мне изменить свое отношение к Чиаппароне и Гэйлорду. Наше законодательство предусматривает смягчение наказания тем, кто помогает следствию».
Какой гнусный фарс! Может быть, всем им осталось жить лишь несколько часов, а Дэдгар рассуждает о применении каких-то статей закона.
Аболхасан начал вслух переводить досье на фарси. Хауэлл понимал, что выбор Махви в качестве иранского делового партнера оказался отнюдь не лучшим шагом в деятельности ЭДС. Махви обеспечил компании заключение ее первого, мелкого контракта в Иране, а потом попал в шахский черный список. Из-за него и начались все эти передряги с Министерством здравоохранения. Однако ЭДС было нечего скрывать. В свое время, чтобы снять с компании любые подозрения, начальник Хауэлла Том Льюс сообщил все подробности о взаимоотношениях между ЭДС и Махви в комиссию одной из нью-йоркских фондовых бирж. Таким образом, досье состояло из давно известных сведений.
Зазвонил телефон, и Аболхасану пришлось прерваться. Дэдгар снял трубку, а затем передал ее Аболхасану. Тот послушал и тут же сказал Хауэллу:
– Это Кин Тэйлор.
Через минуту он повесил трубку и обратился к Хауэллу:
– Кин был на крыше «Бухареста» и видел, что начался сильный пожар недалеко от тюрьмы Гаер. Если толпа нападет на тюрьму, Пол и Билл могут пострадать. Он предлагает нам попросить Дэдгара выдать их американскому посольству.
– Хорошо, – ответил Хауэлл. – Попроси его.
Хауэлл ждал, пока Аболхасан и Дэдгар разговаривали на фарси.
Наконец Аболхасан заговорил по-английски:
– По нашим законам они должны оставаться в иранской тюрьме. Он не считает посольство США иранской тюрьмой.
Чем дальше, тем нелепее. Тут вся страна разваливается, а Дэдгар цепляется за свои дурацкие правила. Хауэлл обратился к Аболхасану:
– Спроси его, как он собирается гарантировать безопасность двух американских граждан, которым не предъявлено обвинение в совершении преступления.
На это Дэдгар ответил:
– Не волнуйтесь. В худшем случае, толпа лишь захватит тюрьму.
– Ну а если толпа нападет на американцев?
– На Чиаппароне, пожалуй, не нападут. Он похож на иранца.
– Потрясающе! – воскликнул Хауэлл. – Ну а Гэйлорду как быть?
Дэдгар только пожал плечами.
* * *
В то утро Рашид рано вышел из дома.
Его родители, брат и сестра решили весь день провести у себя в квартире и уговаривали его остаться с ними, но он и слушать их не захотел. Рашид знал, что на улицах города будет опасно, но не мог отсиживаться дома, когда его соотечественники творили историю. Кроме того, он не забыл своего разговора с Саймонсом.
Рашид был человеком настроения. В пятницу он оказался на фарахабадской базе ВВС как раз во время столкновения хомафаров с прошахской Джаваданской бригадой. От нечего делать он отправился на оружейный склад и стал раздавать оружие. Через полчаса ему это надоело, и он ушел.
В тот же день он впервые увидел мертвеца. Когда он зашел в мечеть, туда вносили тело водителя автобуса, убитого солдатами. По наитию он приподнял покрывало и заглянул покойнику в лицо. Собственно лица не осталось – большая часть головы была изуродована. Рашида затошнило при виде огромного сгустка мозгов и крови. Казалось бы, столь страшное зрелище должно послужить ему предупреждением, но Рашида уже захлестнула волна всеобщего возбуждения. Самое интересное происходит на улицах, и он ни за что не уйдет домой.
Этим утром в городе чувствовалась предгрозовая атмосфера. Толпы людей высыпали на улицу. Сотни мужчин и мальчишек слонялись без дела, поигрывая автоматическими винтовками. Взволнованный Рашид в плоской английской кепочке и рубашке с открытым воротом находился в самой гуще толпы. Ведь сегодня все может случиться.
132 
