Последние отзывы

  119  

Разумеется, приход стражника резко поубавил нам веселья. Побросав карты, мы торопливо расхватали проигранную одежду, наскоро привели себя в порядок и все вместе вышли на улицу.

До восхода солнца оставалось не меньше получаса, но небо уже окрасилось в ровный светло-голубой цвет без единого клока тучек. В Арлиссе, как и в Догеве, дома ставили прямо посреди леса, расчищая лишь небольшой участок под одну-две грядки, и те преимущественно с цветами (Лён объяснил, что это делается из-за “эффекта черновика” – какой смысл обзаводиться обширным подворьем, если на него придется три-четыре “дырки” сквозь пространство, из которых в любой момент могут выскочить заплутавшие в лесу чужаки, воры или крайне озадаченный медведь в дурном настроении). Исключение составляла площадь, огромная и аккуратно вымощенная, в центре которой стоял храм.

Храм напоминал полураспущенный цветок белой кувшинки – шесть лепестков уже отделились от бутона, а остальные еще сомкнуты остроконечным куполом. Не такой уж и высокий, от силы восемь саженей, при дневном свете он завораживал изяществом линий и филигранностью отделки. Гладкие бледно-розовые стены блестели, точно настоящие лепестки; казалось, они матово светятся изнутри, источая живое тепло. Идеально подогнанные камни словно срослись, не оставив щелей; храм как будто выточили из цельной скалы, расписав не красками, а хрустальными прожилками – почти незаметными, но, стоило уцепиться взглядом хотя бы за одну, как стена стремительно обрастала узорами сверху донизу.

– Эльфийская работа, – тихо сказал Ролар, но в царившей вокруг тишине даже шепот казался режущим уши криком. – Они выстроили этот храм в благодарность за кой-какую услугу.

В другое время я не преминула бы уточнить, за какую именно, но мое теперешнее настроение совершенно не располагало к экскурсам в зодческую историю Арлисса. На площади почему-то не было ни души – кроме Лереены, ожидающей нас возле двустворчатых, в полтора моих роста, дверей. Повелительница выглядела еще прекраснее, чем вчера (если это вообще возможно), обрядившись в воздушное белое платье с длинными, расширяющимися книзу рукавами, отороченными золотой тесьмой. На мне оно смотрелось бы саваном, но Лереене удивительно шло.

Повелительница стояла у храма в гордом одиночестве, без стражи и Старейшин. На мгновение у меня даже мелькнула страшная мысль, что они ждут нас внутри и собираются торчать там на протяжении всего обряда, но Лереена, не здороваясь, повернулась к нам спиной и распахнула двери. Навстречу ей выпорхнули три или четыре летучие мышки, хлопанье их крыльев и скрип петель гулко отдались в пустом зале.

Я украдкой пожала друзьям руки, на удачу, и собиралась уже пройти в храм, но Ролар удержал меня за плечо и выдвинулся вперед. Слегка иронично поклонился Повелительнице, не спуская с нее пронзительного взгляда:

– Vinell tene, Dorresta.

– Roll... Rollearren?! – Лереена отшатнулась, словно увидела ядовитую змею. – Werrita heren tess?!

– Та djuin Lerrevanna, – отрезал вампир. – Keres'sa deill?

– Deill? Tha! Terten. – Повелительница посторонилась с такой гаденькой усмешкой, что я бы дважды подумала, прежде чем воспользоваться ее разрешением. Ролар без колебаний шагнул через порог.

– Ты что делаешь? – растерянно шепнула я, заходя следом.

– Большую ошибку. Для исправления еще большей, – помедлив, неохотно отозвался вампир, не то отвечая мне, не то пытаясь убедить сам себя.

Изнутри храм показался мне намного выше и просторней. Сквозь звездчатое отверстие в куполе тускло брезжил утренний свет, но святилище не выглядело ни унылым, ни мрачным. Прожилки хрусталя стали заметнее, окрасившись в золотистый цвет, и вились по темно-серым стенам, как диковинные лозы с редкими цветками-кристаллами. В рукотворность здания не верилось совершенно, я словно очутилась в огромной горной пещере, холодной и сыроватой, но не затхлой. С трудом оторвавшись от созерцания общей перспективы, я опустила глаза и почувствовала, как сердце, екнув, в обмороке сползает куда-то под желудок.

Посреди зала находился Круг, который я так опрометчиво пообещала замкнуть.

Собственно гексаграмма не отличалась от догевской – черные линии, намертво впечатанные в гранитный пол, двенадцать мраморных статуй в наружных и внутренних углах шестиконечной звезды да массивная плита алтаря в центре, покоящаяся на четырех пирамидальных камнях. Но изображали статуи не волков, а каких-то странных крылатых тварей, вроде помеси упырей с летучими мышами: тупые оскаленные морды с парными клыками в обеих челюстях, кожистые крылья с когтями на сгибах, перепонками соединяющие передние и задние лапы. С догевскими статуями их объединяли только драгоценные камни, невесть как вставленные в пасти неведомых гадин. Вытащить их, не выбив клыки, казалось невозможным.

  119