очень нудно 
5 
- Леночка! - умоляюще зашептал он, так косясь на дверь, словно та представляла собой одно огромное ухо. - Выручай! Это Машин племянник, месяц как из Чечни, после контузии…
Марья Сергеевна была второй женой Серафима Павловича, согласившейся на его руку, сердце и язву желудка уже в бальзаковском возрасте. Нового мужа и детей от первого брака она строила как заправский прапорщик, что, впрочем, шло им только на пользу: шеф перестал носить кошмарные клетчатые пиджаки, курить дешевые папиросы и питаться химически чистой растворимой лапшой. Правда, немного полысел.
- Заметно, - без энтузиазма подтвердила я, хлебнув услужливо поданной водички.
- Видишь ли, у парня сейчас жизненный кризис, депрессия…
- Вижу. - Пьяное хамло в приемной вызывало у меня исключительно братоубийственные чувства.
- Надо помочь ему адаптироваться к нормальной жизни, нормальным людям…
Я уставилась на шефа, как баран на Бранденбургские ворота.
- Серафим Петрович, да я сама понятия не имею, что это такое! Пусть на завод какой-нибудь адаптируется или к фирмачам, запчастями торговать…
- Так сопьется же за считаные месяцы! - - горестно вздохнул начальник. - Девушки у него нет, боевые друзья, кто уцелел, в России остались, а до службы задушевных приятелей и не было. Марки не собирает, в походы не ходит, спортом не увлекается. На что ему зарплату тратить? Только водка и остается!
- Пусть книгу напишет, это сейчас модно.
- Леночка! - С отчаяния начальник прибег к недозволенному, но неизменно эффективному приему, и в его голосе зазвенела сталь. - Ты меня знаешь!
- Знаю, - хмуро подтвердила я. - В гневе вы смешны, тьфу, страшны.
- Никакой премии!
- Ага.
- И сверхурочных!
- Ага.
- И вообще, я тебя… того… - Начальник кашлянул и потупился.
- Ой, неужели?! - фальшиво восхитилась я.
- Уволю! - выдавил-таки затравленный шеф. М-да, если уж до этого дошло, дела и впрямь плохи, надо идти на попятный.
- А вдруг ему у нас не понравится? - сменила я тему.
- Так постарайся, чтобы понравилось! - воспрянул духом начальник. - В конце концов, ты не глазированные сырки фасуешь, есть чем парня заинтересовать!
- Ага, подсчет поголовья упырей на квадратный километр пригородной лесополосы с точностью до ноль целых семь десятых - безумно увлекательное занятие!
- Зато оригинальное! - оживленно подхватил Серафим Петрович. - Самое то, чтобы отвлечься от серой реальности и понять, что жизнь - это не только война и водка!
- Ой, а в ней есть что-то еще?!
- Да что с тобой сегодня? - изумился шеф. - Ты же у нас всегда была такой веселой, милой, отзывчивой и… Леночка! Куда ты смотришь? Ноги свои разглядываешь, что ли?
- Вот еще! - Я поспешно отвела взгляд от зеркального шкафа за спиной шефа. Неправда, сквозь колготки ничего не видно! - И не надо мне льстить, я от этого только еще больше зверею. Такое ощущение, будто вы меня дурочкой считаете.
- Что ты, что ты! - неискренне открестился начальник, торопливо роясь в стопке бумаг. - Ну походи с ним на объекты недельку-другую, тебе что, сложно? А там Павлик из отпуска вернется, может, Саня к нему уйдет… в смысле, в напарники! Тут как раз подходящее дельце наклюнулось, простенькое, про русалочек…
- Серафим Петрович, это начальственный произвол! Да, мне сложно! Он же в хлам бу… нетрезвый! Куда его сейчас тащить?!
- Ну выпил немного, с кем не бывает. Ничего, на свежем воздухе быстро оклемается. - Шеф, больше не слушая возражений, всучил мне стандартную лапочку-скоросшиватель. Сквозь прозрачное окошко сиротливо просвечивала единственная бумажка: рукописное заявление с резолюцией "Разобраться". К тому моменту как папка уйдет в канцелярию, застежки будут едва сходиться от распирающей ее макулатуры: протоколов, отчетов, договоров и счетов-фактур. - Иди, позови его!
Не знаю, кем там Серафим Петрович меня в действительности считал, но чувствовала я себя законченной блондинкой. Ну почему у меня никогда не хватает духу стукнуть по столу, развернуться и уйти?! У меня, между прочим, высшее экономическое образование, а я в этой дыре на полторы копеечные ставки торчу! Как пробка в унитазном бачке…
Приоткрыв дверь, я боязливо выглянула в приемную. Мужик… Са-а-а-а-аня, тьфу… сидел в том же кресле, по-прежнему вытянув ноги во всю немалую длину и скрестив руки на груди. Из новенького добавились опущенная на грудь голова и легкий храп. Запах перегара волнами бился в оконные стекла. В десятиметровой комнате ему было откровенно тесно.
5 
