Последние отзывы

  116  

— Нет, я не хочу их убивать! — воскликнула Неферет. Она поманила пальцем, и щупальца Тьмы, оплетавшие тело Калоны, послушно заструились к своей госпоже. — Помоги мне сделать их всех моими рабами.

Калона взглянул на поле. И вдруг с его телом произошло изменение. Подобно ожившему миражу, щупальца Тьмы, оплетавшие тело Бессмертного, вдруг стали видимыми. Они извивались, заставляя Калону беспокойно ежиться и передергивать плечами. Внезапно он громко охнул, то ли от боли, то ли от наслаждения, и тут же с мрачной улыбкой раскинул руки, принимая в себя Тьму. Его взгляд был обращен на Неферет.

— Как прикажешь, моя Богиня.

Весь покрытый кишащими змеями Тьмы, Калона подошел к Неферет и опустился перед ней на колени, запрокинув шею. Афродита видела, как Неферет наклонилась, лизнула кожу Бессмертного, а потом с пугающей жадностью оскалилась и, прокусив ему шею, принялась пить. Омерзительные щупальца Тьмы сладострастно дрожали, кишели и размножались на теле Калоны.

Афродита почувствовала, что ее сейчас стошнит от омерзения, и отвернулась.

Она увидела, как на поле выходит Стиви Рей. «Стиви Рей V.»

Что-то черное двигалось рядом с ней, и Афродита с изумлением поняла, что Стиви Рей сопровождает пересмешник. Он стоял так близко, что они казались единым целым. Что это значит?

Вот пересмешник раскинул крылья и заключил Стиви Рей в свои объятия. Та с судорожным вздохом прильнула к нему всем телом, полностью скрывшись под черными крыльями. Афродита была настолько потрясена увиденным, что не заметила, откуда там взялся молодой индеец. Он просто появился перед пересмешником, словно из-под земли.

Даже сквозь боль и страх кошмарного видения, Афродита смогла оценить, насколько этот юноша был прекрасен. Он был почти полностью обнажен, и его тело было совершенно. Густые длинные волосы индейца были чернее перьев ворона, вплетенных в его косы. Он был высоким, мускулистым и знойным, как Оклахомский асфальт в жаркий летний день.

Не обращая внимания на пересмешника, он протянул Стиви Рей руку и сказал: — Прими меня, и он исчезнет.

Стиви Рей вышла из-под крыльев ворона, но не приняла протянутой руки. А вместо этого тихо пролепетала:

— Это не так просто.

И тогда Калона, все еще стоявший на коленях перед Неферет, громко закричал:

— Рефаим! Сын мой, неужели ты снова предашь меня?

Казалось, слова Бессмертного пронзили пересмешника. Бросившись вперед, он напал на юного индейца. Они начали жестоко сражаться друг с другом, а Стиви Рей, не трогаясь с места, только смотрела на них и плакала, как овца.

Афродита услышала, как она простонала сквозь рыдания:

— Не покидай меня, Рефаим! Пожалуйста, только не покидай меня!

И тут за их спинами, над самым горизонтом, поднялось нечто такое, что Афродита в первый миг приняла за сверкающее солнце. Но, сощурив глаза от нестерпимого света, она вдруг с ужасом поняла, что это не солнце, а огромный белый бык, попирающий тело убитого черного быка, безуспешно пытавшегося защитить остатки того, что некогда было современным миром.

Тут Афродита покинула свое видение, и Никс подхватила ее трепещущую от страха душу в ласковое объятие ветра.

— О, Богиня, — дрожащим голосом прошептала Пророчица, — нет, только не это! Неужели выбор, сделанный обычной несовершеннолетней девчонкой, может нарушить равновесие Света и Тьмы? Разве такое возможно?

«Но разве твой выбор в пользу добра не создал новую расу красных вампиров?»

— Красных недолеток? Но ведь они и без меня преспокойно существовали, я не имею к этому никакого отношения!

«Да, но путь к обретению человечности был для них закрыт. Его открыла твоя добровольная жертва, твой выбор. А разве ты не обычная несовершеннолетняя девушка?»

— Ой, ну дела! Значит, Зои должна вернуться!

«Но в этом случае Хит должен будет покинуть мое царство в Потустороннем мире. Только тогда Зои сможет расстаться с ним и принять решение вернуться обратно».

— И что мне сделать, чтобы это произошло?

— Все, что ты можешь сделать, возлюбленная дочь моя, это дать им знание. Но выбор остается за ними. За Зои, Хитом и Старком.

Афродита начала стремительно падать и, вздохнув, открыла глаза. Сквозь туман боли и застилающих ее взор красных слез, она увидела склоненное над собой лицо Дария.

— Ты возвратилась ко мне, королева?

Афродита с усилием села. Голова кружилась, ее тошнило, в глазницах пульсировала хорошо знакомая боль. Он убрала волосы с лица и удивилась тому, как сильно дрожит ее рука.

  116