Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
47 
Лично я «после вчерашнего» украдкой сгрызла завалявшуюся в сумке краюху, потому что пять печеных картошин на двоих, даже с гарниром из трех салатных листьев, мой желудок расценил как издевательство и горестно возопил о продолжении банкета. Но спорить с Велькой на эту тему было бесполезно.
— Ладно. А ты куда?
— На остров.
— Погоди. — Я начала торопливо запихивать пергаменты в сумку. — Я с тобой.
— Вот староста обрадуется! — ехидно напомнила травница.
— Не дождется, я даже из лодки выходить не буду. Просто покараулю, чтобы с тобой ничего не случилось.
— Во-о-ольха… — укоризненно выдохнула подруга. — Ты опять за свое? Думаешь, если бы здесь водилось что-то опасное, его бы давным-давно не заметили? Да я уже несколько раз туда ездила!
— Несколько раз? — Я недоверчиво уставилась на травницу. — И что?
— И ничего. Походила по берегу, набила сумку травами и уехала. И сейчас так собираюсь. Ты же в отпуске, не морочь себе голову, загорай дальше.
— В лодке позагораю. — На одно плечо я забросила лямку сумки, на другую — ремень ножен.
Судя по довольной физиономии подруги, отговаривала она меня просто ради приличия, втайне надеясь, что я составлю ей компанию. И больше рисковать не стала.
* * *
Велькина лодка стояла в тростниках возле давешней кладки. Неудивительно, что вчера я ее не заметила — в ней было впору купаться, а не загорать. До середины заполненная водой, она практически лежала на дне. Цепь с висячим замком скорее не давала ей утонуть окончательно, чем оберегала от угона. Впрочем, днище казалось целым, и, пока моя подруга возилась с ключами, я опустила свои пожитки на мостки, закатала рукава и сосредоточилась на формуле быстрого осушения.
— Вольха, нет! — случайно оглянувшись, так истошно завопила Велька, что я потеряла равновесие и, весьма достоверно изобразив руками ветряную мельницу, плашмя рухнула с мостков. — Не смей колдовать возле лодки! Я ее заговорила, но заклинание очень нестабильное и разрушается от малейшего всплеска посторонней магии. Возьми вон ковшик под скамьей, повычерпывай.
— Ты бы еще в трубу у меня под ухом подула, — проворчала я, забираясь в подводное судно. Конечно, лишнее омовение при такой жарище не повредит, но не помешало бы перед этим хотя бы сапоги снять.
Через десять минут объединенных усилий лодка всплыла и с явной неохотой изобразила готовность к старту, по собственному почину развернувшись носом к открытой воде. За весла пришлось взяться мне — результат Велькиных усилий мало отличался от зигзагообразного дрейфа приснопамятной троицы.
— И от чего ты ее заговорила, если не секрет?
Травница смущенно почесала нос:
— От протекания. Видела бы ты ее раньше!
У меня не нашлось слов.
* * *
По пути Вельке то и дело приходилось браться за ковшик, но, в общем, все оказалось не так уж плохо. Лодочка, пусть ветхая, чутко и охотно слушалась весел. Слабый ветер дул к острову, помогая грести. Мокрая рубашка прилипла к телу, приятно холодя, сапоги вразвалочку сохли на корме. До берега оставалось не больше пятидесяти саженей, когда я решила сделать перерыв и, пристроив весла на бортах лодки, с наслаждением прогнулась назад, массируя поясницу.
— Вель, а почему ты с утра не съездила? Мы же в корчму хотели пойти, там вечером какой-то менестрель выступать собирался. Если вчерашний лютнист — будет весело!
Велька покосилась на ту часть своего тела, которую мужчины единогласно признавали самой привлекательной, а сама травница — наиболее нуждающейся в диете, и я живо представила, как она, к неудовольствию корчмаря, весь вечер будет уныло чахнуть над пучком принесенной с собой петрушки.
— Еще успеем. Мне нужна одна редкая травка, а ее положено рвать на закате.
В принципе за весла можно было уже не браться — течение и ветер медленно влекли лодку в нужном направлении, но я хотела побыстрее закончить с делами и вернуться на тот берег. Экономный староста добился прямо противоположного эффекта: если раньше я бы из чистого любопытства заночевала на острове, то теперь назло не собиралась этого делать. Не хочет платить — пусть спит под подушкой, его проблемы!
— Ведь, ты же не станешь ковыряться там до темноты, верно?
— За полчаса управлюсь! — клятвенно пообещала травница, беря на изготовку железный совочек собственно для ковыряния.
Я обернулась,[5] высматривая удобное местечко для пристани, и только прицелилась в удобный заливчик среди камышей, как вдруг перед самым носом лодки вынырнула и с торжествующим видом бдительного сторожа, застукавшего у дыры в заборе двух жуликов, нависла над нами знакомая черная тварь.
47 
