очень нудно 
2 
– Ты уходишь, – внятно сказала Праматерь. – Ты слышишь меня? Ты запомнил мои слова? У тебя еще остались силы кивнуть.
У Сварога, откровенно говоря, еще оставались силы послать Пон-Туллу по самой дальней Праматушке, однако он не стал расходовать их на столь бесперспективное дело. Поэтому Сварог медленно кивнул.
Праматерь в ответ слабо улыбнулась и осторожно положила ему в ноги Око Бога.
– Не бойся, – как всегда, зело понятно сказала она. – Око Бога настроит тебя на себя. Оно послушается, когда придет срок. И тогда не промахнись… Замкни круг, и обретешь себя.
На этот раз у Сварога достало сил растянуть непослушные губы в усмешке – хотел в презрительной, но усмешка вышла какой-то… беспомощной, что ли. И только. Боль исчезла окончательно, даже вокруг раны, онемение растеклось по всему телу, захватило сердце, оккупировало мозг и погрузило сознание Сварога в мутную тишину.
…Банально, конечно, но говорят, что в момент смерти перед человеком прокручивается вся его жизнь, хотя, насколько известно, пока еще никто не рискнул добровольно проверить сие утверждение на собственном опыте, чтобы потом рассказать всем интересующимся.
Сварог же мог считать себя в этом вопросе теперь специалистом. Вся не вся, но события последних дней урывками пронеслись перед его внутренним взором с головокружительной скоростью.
Черт возьми, а как неплохо все начиналось!
…Город Некушд, очаг контрреволюции. Таинственный кристалл Око Бога, который Сварог по заданию Визари, предводительницы магов-повстанцев, привез сюда, чтобы организовать в городе пятую колонну. Арест на вокзале…
И, черт подери, Гор Рошаль, живой и здоровый. Честное слово, Сварогу в первый момент захотелось ущипнуть проклятого охранителя – удостовериться, что это не галлюцинация. Или ущипнуть себя – удостовериться, что он не спит.
Он не спал, и перед ним холодно улыбалась отнюдь не галлюцинация. И это не было ни колдовством, ни наведенной иллюзией, ни всяким прочим магическим воздействием – если, конечно, не появилась магия, которую не заметит «третий глаз» лара. А «третий глаз» лара видел перед собой несомненно человека, из плоти и крови…
Сварог пребывал в состоянии полного обалдения всю дорогу, пока их в закрытом электромобиле везли, как выразился Рошаль, в «его скромную резиденцию». Индикатор опасности тихонько попискивал, но как-то нерешительно. Девушка по имени Келина Ван-Ради, которая выдавала себя за жену Сварога, а на самом деле была соглядатаем, навязанным Визари, – была потрясена не меньше. И можно было понять девчушку: «супружеская пара» благополучно достигла вражеского Некушда, миновала линию оцепления Каскада – и вдруг появляются солдаты, и начинается драка, и падают с потолка решетки, отрезая путь к бегству… И вылезает откуда-то долговязый тип, «муженьку» явно знакомый, и все неожиданно успокаиваются. Каскадовцы холодно-вежливы и угрюмо-предупредительны. Хотя оружия не опускают. А теперь вот черный электро-«воронок» – и полная неизвестность впереди…
– Мы арестованы? – напряженно спросила Келина, прислушиваясь к звукам за бортом. Мобиль несколько раз повернул и начал набирать скорость.
– Нет, – успокаивающе сказал Сварог. Подумал и добавил: – Очень надеюсь, что нет…
По крайней мере шаур и Око у него не отобрали. Что внушало оптимизм.
– Куда нас везут?
– Понятия не имею.
– Кто этот человек?
– Друг.
– Наш друг или твой друг?
– Мой друг – твой друг, знаешь ли…
– Он помогает Визари?
– А ты задаешь не слишком много вопросов?
– Почему ты не достал Око? Мы бы уже были на свободе. Ты заодно с ними?
– Келина, давай сначала разберемся, что к чему. Я и сам не до конца все понимаю… Иными словами, вообще ничего не понимаю. Поэтому и не делаю неосмотрительных шагов. И душевно тебя прошу: не предпринимай ничего, пока… ну, пока я не дам сигнал. У тебя оружие есть?
– В смысле?
Сварог почувствовал раздражение.
– Парализатор. Нож. Удавка. Дубинка. Маникюрные ножницы.
– Отравленный стилет был в тайнике в сумке. Сумку отобрали.
Она не врала. Но – отравленный стилет, как трогательно…
– Мою шляпу с противомоскитной сеткой тоже отняли, – вздохнул Сварог.
Мяукнул клаксон, за бортом послышался отчетливый лязг раскрывающихся ворот, потом мобиль остановился, распахнулись дверцы. Пленных (или все ж таки гостей?) вывели во двор мрачного серого строения, наводящего на самые мрачные ассоциации, и появившийся из другого мобиля Рошаль (оказывается, он ехал в другом мобиле, не «воронке», а простом, пассажирском) сказал невыразительно:
2 
