очень нудно 
15 
Я все слышала! — завопила я вслед удаляющейся спине, но Аланна даже ухом не повела.
Я переключила внимание на двух особей мужского пола, которые следили за мной, как за яйцом, из которого что-то должно вылупиться.
Почему ты не сообщила мне о своей болезни? — скорее с обидой, чем с гневом, прогудел Клан-Финтан.
Я начала было протестовать, мол, со мной все в порядке, но по его лицу поняла, что игре конец.
Я не хотела тебя волновать, а еще подумала, что если не признавать факт болезни, то она отступит.
По его ворчанию я поняла, что он счел меня идиоткой.
Мне нужно вас осмотреть, Рия, — ласково произнес Каролан.
Л-ладно, — дрожащим голосом согласилась я.
Клан-Финтан, я позову тебя, когда закончу осмотр, — Теперь Каролан превратился в генерала, отдающего приказы, и не потерпел бы неподчинения.
Я предпочитаю остаться с Рией, — заупрямился муж.
Прежде чем я успела внести свою лепту в разговор, Каролан произнес со спокойной уверенностью опытного врачевателя:
Это для ее же пользы. Доверься мне, друг, — Он опустил руку на мускулистое плечо кентавра и взглянул ему в глаза.
Первым отвел взгляд Клан-Финтан. Потом он быстро наклонился и поцеловал меня в лоб.
Я буду за дверью. Позовешь, если понадобится, — сказал муж и поспешно ушел.
Спасибо, Каролан, — попыталась я храбро улыбнуться, — Я люблю его, но все это очень неловко для меня, так что вы были правы, отослав его прочь.
Каролан улыбнулся в ответ и присел рядом со мной на огромный пуховый матрас.
— Какое у вас необычное ложе, — указал он на громоздкое сооружение, лежавшее прямо на полу моей просторной спальни.
Брак с тем, кто наполовину лошадь, требует творческого подхода к некоторым вещам, о которых даже не задумываешься в иных обстоятельствах. Ну правда, как, черт возьми, конь может с удобствами устроиться на обычной кровати? А я, Возлюбленная Эпоны, не могу довольствоваться горой опилок или охапкой сена, — Я похлопала по матрасу, — Эта штука подходит нам обоим.
Аланна говорила, что у этого матраса есть какое-то особое название.
Зефирина, — заулыбалась я. — Он назван так в честь сладкой и вязкой белой массы, которую в моем прежнем мире едят как десерт.
Каролан, Аланна и Клан-Финтан знали, кто я такая на самом деле.
«Иногда так приятно расслабиться и вспоминать свою прежнюю жизнь, не беспокоясь при этом, что могу себя выдать. Наверное, для этого Каролан и разговорил меня, чтобы я сейчас расслабилась. Оказывается, стать его пациентом не так уж неприятно. Не зря о нем идет добрая слава, как о чутком врачевателе».
Итак, теперь я дышу спокойно. Что дальше?
Ничего ужасного, — заверил он меня, — Сначала несколько вопросов, а потом я вас осмотрю, — Уверенность в его голосе успокоила мои нервы, измотанные рвотой, — Расскажите, как давно вы испытываете недомогание.
Я хотела что-то сострить в ответ, но он поднял руку и на корню подавил мое красноречие.
Вы должны быть абсолютно откровенной, Рия. Иначе я не смогу вам помочь.
Почти три недели, или, как сказала бы Аланна, три семидневки, — вздохнула я, — Просто последние две недели все это стало таким очевидным, что мне не удалось скрыть болезнь от подруги, — Я изобразила утрированный замученный взгляд, — Сами знаете, какой любопытной она бывает.
Он закатил глаза и принялся прощупывать мои гланды.
Можете не рассказывать, какое упрямство проявляет моя жена, если речь идет о благополучии тех, кого она любит, — Он начал считать пульс, — А как давно вас чистит?
Что это значит?
Я растерялась. Булимия меня никогда не интересовала. Что касалось слежения за весом, то я всегда ела то, что хотела, а потом до одури сжигала калории в спортивном зале.
Как давно вы извергаете все съеденное, то есть вас рвет? — пояснил он.
Но я ведь не нарочно это делаю.
Разумеется! — Он даже прервал осмотр от изумления.
Я чуть было не отпустила саркастическое замечание, но вовремя напомнила себе, что Каролан не притворялся. Его действительно шокировало то, что мои сверстники двадцать первого века сочли бы нормой. Знаю, в это трудно поверить, но иногда я забывала, что больше не жила в том мире, где эталоном красоты являлись нервозные модели с силиконовыми бюстами, страдающие анорексией.
Ладно. Меня сильно рвет чуть больше недели, но чувство, что я вот-вот начну блевать, не проходит почти целых три, — Прежде чем он озадачился вопросом, я добавила учительским тоном: — «Блевать» — значит «рвать».
15 
