Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
14 
Пожалуй, в его тоне звучала явная ирония. Предельным усилием воли Ольга взяла себя в руки и постаралась ответить ему в той же интонации:
– Надеюсь, ущерба вашему домовладению я не нанесла?
– Нельзя сказать, – кивнул мельник. – Какой там ущерб… Занятное зрелище, и не более того…
– Вы видели? – вырвалось у Ольги.
– Мудрено было бы не видеть этакого представления… Пороть вас некому, барышня Ольга Ивановна, уж простите на дерзком слове. Ну да я человек не крепостной, вольный и сам по себе, к тому ж у себя дома, так что некоторые откровенности мне дозволены…
Его речь показалась Ольге чересчур правильной для простого мужика, да и держался он как-то иначе, без тени той пентюховости, что свойственна самым умным и хватким крестьянским мужичкам, никогда не забывающим, что имеют дело с обитательницей господского дома…
– Значит, видели… – протянула она. – А не подскажете ли, любезный Сильвестр… отчества не знаю…
– Ефимович.
– А не подскажете ли, любезный Сильвестр Ефимович, что все виденное должно означать? Ничего не понимаю. Мне сказали, все что я увижу, будет ясными картинами, понятными сразу. А получилось…
– Что ж брались за то, чего не умеете?
– Я все правильно делала, как объяснили…
– Объяснил волк козе, что на обед употребляет… – проворчал мельник. – А почему вы, барышня, решили, что я в таких делах должен что-то понимать?
– Да говорят… – сказала Ольга осторожно.
– А если все, что говорят, – правда? И оберну я вас, милая барышня, склизкой лягушкой? Или придумаю иное утонченное издевательство?
Глядя ему в глаза, Ольга выпрямилась и, чувствуя, что поддаваться нельзя ни в коем случае, сказала с расстановкой:
– Бог не выдаст, свинья не съест. Что-то я не слышала от людей о вашей склонности к утонченным, – она подчеркнула голосом господское слово, – издевательствам. Всякое болтают, но, мне только сейчас в голову пришло, ни разу не слышала, чтобы вы злобствовали…
– Ну, а коли все же? – строго спросил мельник.
– Ну, и что же мне делать прикажете? – пожала она плечами, глядя дерзко и решительно. – Чему быть, того не миновать. На колени я перед вами все равно не встану и убегать с визгом не буду… Как будет, так и будет…
– Ага, – сказал мельник. – Надо полагать, вы, Ольга Ивановна, отчаянная? Иногда это качество донельзя полезное, но иногда-то много бед приносит… Ладно. Не вижу удовольствия в том, чтобы вас пугать до полусмерти… и ваше счастье, что не попались вы мне в старые года, когда я сам по молодости любил пошучивать замысловато… Стар я уже стал, а потому – спокоен…
– Так что же это было? – спросила Ольга.
– Не знаю, – сказал мельник. – Не может один человек знать и понимать все на свете. Одно скажу: есть у меня догадка, что жизнь вам предстоит бурная. Не хочется и думать, насколько, не мое это дело, простите за бесчувственность, вы мне не дочка и не иная родня…
– Всего-то? – облегченно вздохнула Ольга. – Я-то уже подумала невесть что…
Мельник покачал головой с таким видом, словно огромным усилием воздерживался от наставительных тирад, потом вдруг почти бесшумно повернулся и неторопливо пошел к мельнице, бросив через плечо:
– Езжайте домой, барышня, не годится приличной девице шататься ночью по лесам. И держите ухо востро, в здешних местах неспокойно…
Еще миг – и его уже не было. Показалось даже, что он вообще не входил в избушку, а оказавшись в тени, попросту исчез. Ольга хотела его окликнуть, но подозревала, что это ни к чему не приведет – разговор окончен…
– Бурная жизнь, говорите? – тихонько сказала она самой себе. – А собственно, судари мои, что тут страшного? Главное, не прозябать в какой-нибудь дыре…
Абрек отыскался на том же месте, спокойный, ничем не испуганный и даже не встревоженный. Взлетев в седло, Ольга двинулась по узенькой лесной дороге, чему-то бездумно улыбаясь.
Мерно постукивали копыта, луна наполовину опустилась за лес, усыпанное звездами небо было безоблачным, и на душе, вот странно, стало удивительно спокойно…
Вдруг Ольга встрепенулась, почувствовав в окружающем нечто неправильное, быстро оглянулась по сторонам, и все ее спокойствие моментально улетучилось.
Вокруг был обширнейший луг, кажется, тот, что именовался Серебрянским. А может, уже и Хомяковский – они примыкали друг к другу, разделенные лишь узкой полоской леса… ага, все же Хомяковский, потому что овраг остался позади…
14 
