Последние отзывы

  37  

– Ничего, – честно признался Сварог. – Слов нет.

Он прожил здесь достаточно долго, полтора года, был посвящен во многие секреты – и мог в полной мере оценить размах свершившегося, его значение и последствия. И Палата Пэров, и Тайный Совет – пережившие в свое время многолюдные говорильни, согласно канонам тысячелетней давности имевшие право дилетантски вмешиваться буквально во все, топить любую новую идею в бесконечных дискуссиях, забалтывать проекты, которых попросту не понимали, приводя специалистов в тихое бешенство. Управление делами Империи в одночасье упростилось несказанно. И самое пикантное во всей этой истории то, что интересы бюрократов вроде Костяной Жопы, надо полагать, не пострадали нисколечко, а потому чиновничье племя, есть такое подозрение, выступило единым фронтом с молодыми реформаторами – не столь уж это ново в истории человечества. То, о чем они когда-то с оглядочкой шептались с Гаудином и его друзьями перед последней командировкой Сварога на землю, вдруг стало реальностью.

– Ну как? – с живым интересом спросила Яна. – Согласись, я гожусь не только на то, чтобы раздевать меня взглядом и выпрашивать ордена?

Сварог помотал головой:

– Слов нет, ваше императорское величество.

– То-то, – важно, торжествующе сказала Яна. – Рада, что ты оценил по достоинству мои скромные усилия и экспромты с дебютами… Итак? Что скажешь насчет кресла канцлера? Я говорю совершенно серьезно.

– Подожди, – сказал Сварог. – Чем плох нынешний? Все, что я о нем знаю, укладывается в простое определение – мощный мужик. Совсем не стар, умен, его многие уважают, я не о светских хлыщах говорю…

– Не спорю. Но дело-то в том, что канцлер мне достался в наследство. От отца.

– Ага, – сказал Сварог. – А тебе, значит, непременно нужны новые люди? Никак с прошлым не связанные?

– Вот именно. Не столь уж оригинальная, зато эффективная практика.

– Увы, не всегда… – сказал Сварог. – И это у тебя – единственный мотив для смены канцлера?

– Ну, вообще-то… – протянула Яна.

Сварог подметил, что прежней уверенности у нее внезапно поубавилось. И твердо сказал:

– Точно, единственный мотив.

– Ну и что?

– Заранее прости за резкость… – сказал Сварог. – Вот эта твоя идея мне категорически не нравится. Прекрасно, что ты оттерла от государственных дел две этих бесполезных говорильни… Но насколько блестящим был этот ход, настолько слаб и вреден другой… Менять канцлера только потому, что он тебе достался в наследство от прошлого царствования… Нет уж. Я попросту не справлюсь. Нельзя назначать толкового капрала командиром полка – это совсем другой уровень. Есть лестницы, которые никак нельзя преодолевать бегом, прыгая через три ступеньки…

– Но ты же назначил министрами Мару и своего домового?

– У меня всего-то тысячи три подданных – главным образом в Готаре, состоящем из полудюжины деревенек. Собственно, Готар и есть одна большая деревня… Господи, да я во многом не разбираюсь, многого до сих пор просто не знаю! Я тебе наломаю таких дров, что выправлять положение будут годами… Нет уж!

– А если я разгневаюсь всерьез?

Ему было неуютно. Однако в голосе Яны не ощущалось особенного гнева, скорее уж, такое впечатление, подтвердились какие-то ее предположения…

– Вряд ли, – сказал Сварог. – Ты себя показала умницей и вполне зрелым государственным деятелем…

– Вот только примитивной лести не нужно!

– Я вполне серьезно. Если ты разгневаешься всерьез, я в тебе разочаруюсь и буду считать, что ты еще не выросла…

– Хитрец ты, оказывается…

– Скорее уж реалист.

– Что же, я не могу на тебя более рассчитывать?

– Наоборот, – сказал Сварог. – Любое поручение, любой приказ. В лепешку ради тебя разобьюсь. Только не предлагай мне постов, до которых я попросту не дорос.

– Ну что же… – с расстановкой промолвила Яна. – Что же тут поделаешь… Возможно, это и в самом деле не лучшая моя идея. Но отсюда плавно вытекает, что есть посты, до которых ты вполне дорос…

Ее прервал тоненький серебряный звон. Яна обернулась к большой, искусно выполненной модели корабля, боевого парусного фрегата, стоявшей на лакированной подставке в ближайшем углу. Туда же уставились Сварог и настороживший уши Акбар.

Крохотный, с ноготок, серебряный якорь, только что касавшийся подставки, быстро поднимался вверх, словно прятавшиеся внутри крохотные человечки крутили брашпиль, – тонюсенькая сверкающая цепочка быстро уползала в клюз. Хлопнув, сами собой развернулись украшенные гербами и геральдическими чудищами паруса, вздулись, будто наполнились ветром, не ощущавшимся никем в комнате. На корме взвился бело-желтый клетчатый вымпел, очевидно, означавший готовность к походу. Во время своих недолгих плаваний Сварог наблюдал нечто похожее, в наборе сигнальных флагов уважающего себя судна обязательно имелись такие вымпелы. Наглухо прикрепленный к подставке кораблик, казалось, пустился в плавание по несуществующему морю.

  37